Диор

Скитер, порядком удивленная внезапной сменой настроения Гермионы, сначала опешила, не понимая, как лучше поступить. С одной стороны, она чувствовала некое злобное удовлетворение за все то, что Грейнджер сделала с ней, за историю с чертовой банкой и вырванное согласие не писать больше о Поттере (не то чтобы Рите очень уж хотелось в сотый раз проходиться по злосчастному Золотому мальчику, но дело журналистского принципа — дело принципа). Но с другой стороны, Скитер крайне задело то, что кто-то пользуется ее именем, отправляя в гребаный Досуг статью, которую Рита сама бы ни за что не написала (написана она была, с профессиональной точки зрения, конечно, слабо и отвратительно). Особенно после всех тех событий прошлого года, когда в ее жизни наступила черная полоса вынужденного молчания и следующая из этого бедность, граничащая с нищетой. В конце концов, глупую, наивную Грейнджер стало жалко, просто по-человечески жалко, ведь она, эта бывшая гриффиндорка, подружка Поттера, была неплохая, пусть назойливая и упертая, но, зато честная и прямолинейная. Такая бы не предала. А еще, еще Грейнджер была довольно симпатичная.

Рита приняла решение.

Она стала гладить Грейнджер по спутанным волосам, горячим вздрагивающим плечам, чувствуя, как всхлипывает девушка и пропитывает слезами ее тонкую майку. Успокаивать, правда, Скитер умела плохо, поэтому ограничилась только:

— Ну-ну!

Гермиона зарыдала еще сильнее, шепча «Гарри, Гарри, бедный Гарри» теплыми мокрыми губами в шею Скитер. Рита почувствовала внезапно пробежавшую вдоль позвоночника дрожь.

— Вот, выпей, — нетвердыми пальцами правой руки Скитер подцепила за горло бутылку с каким-то дешевым вином, стоящую за спинкой дивана, и сунула ее Грейнджер.

Гермиона, прикрыв опухшие от плача веки, шмыгая носом, трясущейся рукой взяла бутылку, соприкоснувшись на мгновение пальцами со Скитер, и сделала большой глоток. Поперхнулась, закашлялась, вытаращила глаза.

Рита, положив локоть Гермионе на плечо, похлопала ее между лопаток.

— Вино, деточка. Прости, чая с печеньем нет, — ладонью Рита почувствовала испарину на спине Гермионы, ее большой палец опустился на застежку гладкого, хлопкового лифчика под тканью горчичного цвета рубашки, потемневшей вдоль позвоночника от пота. Такое белье на каждый день носят молодые девушки, которым не с кем пойти на свидание. Скитер поспешно сдвинула руку выше.

— Еще, — хрипло попросила, нет, потребовала Гермиона, хватаясь за бутылку, как за спасательный круг. Вторая ее рука лежала под ключицей Скитер, коротко стриженые ногти чуть задевали кожу, под которой билась синеватая жилка.

Гермиона, закинув голову, глотала дрянное вино. Взахлеб, большими глотками пьют от отчаяния и от недостатка опыта. Рита знала толк в алкоголе. Бутылку она купила из-за первой причины, а еще из-за недостатка денег. Гермиона же глотала как неопытный человек, который хочет напиться первый раз в жизни.

— Хватит, хватит, — несколько обеспокоенно выговорила Скитер, забирая вино у Гермионы, мимоходом делая глоток и ставя бутылку обратно за диван. Мало ли что с глупой девчонкой случится.

Гермиона подняла затуманенные глаза на Риту. Покрасневшие веки совсем не портили юного милого лица. Глаза влажно блестели, заплаканные, отчего зрачки казались больше обычного, а радужка, всегда каряя, — бархатно-зеленоватой. Тушь потеками чернела на щеках, из приоткрытых, запекшихся от всхлипов губ, вырывалось рваное дыхание. Сбившиеся медового цвета пряди прилипли к скулам.

Скитер подняла руку и дрожащими пальцами провела по гладкой коже, стирая тушь.

— Покупай водостойкую, — хрипло сказала она. Хотела, чтобы вышло грубовато-саркастично, но не получилось. Шепот получился каким-то сбивчивым, с придыханием.

— Какую лучше марку? — так же хрипло, выдыхая вином, спросила Гермиона, цепляясь второй рукой за бретельку майки Скитер. Пальцы ее левой руки чуть согнулись, слегка оцарапав кожу Риты.

— Диор, — вполголоса прошептала Скитер, склоняясь чуть ближе, завороженная неясным, мерцающим светом глаз Гермионы. В глубине шелково-черных зрачков, подернутых дымкой недавних слез и выпитого вина, казалось, вспыхивают и гаснут голодные искры.

— Хорошо, — согласилась Гермиона, придвигаясь к Скитер ближе, опаляя вздохом розовые губы журналистки. Рита чуть разомкнула рот, прерывисто вдыхая, языком чувствуя сладкое юное дыхание девушки, с которым остро-пикантно, возбуждающе смешался запах алкоголя. Гермиона переместила пальцы с лямки майки на голую кожу Скитер, ее безымянный палец лег туда, где приподнимала ткань небольшая грудь Риты. От этого прикосновения по телу журналистки словно пробежал электрический разряд, замирая где-то в паху. Рита сдвинула коленки и поерзала на месте.

— Сама пользуюсь, — ладонь Скитер чуть сдвинулась, и мизинец коснулся уголка полных алых губ Гермионы. Они пристально смотрели друг другу в глаза, зрачок в зрачок, одновременно выдыхая и вдыхая.

— Поцелуй меня, — едва слышно прошептала Гермиона, не отводя взгляда, настойчиво, с долей робости, восхитительно.