Дипломат

Мак-Грегор подумал, что с этим французом еще можно разговаривать, но пришлось бы начинать слишком издалека, а вступать в мелкие споры не имеет смысла – ни с ним, ни с кем бы то ни было в этом зале. Здесь для этого не время и не место. Все равно, ему никого не удастся убедить – и потому лучше уж молчать. На все вопросы он отвечал вежливо и уклончиво, и даже когда кто-нибудь рассуждал об Азербайджане разумно, Мак-Грегор старался переменить разговор; все решили, что этот молодой англичанин с рассеянным взглядом и плотно сжатыми губами – весьма скучный и косноязычный собеседник, который к тому же явно чувствует себя не на месте и потому огрызается на каждое слово. Беседа с ним никому не доставляла удовольствия, и все при первом удобном случае отходили от него.

Исключение мог бы составить только грек Лерос, которого Асквит представил как своего старого друга. Асквит сказал, что хотя Лерос и не официальный представитель Греции в ООН, но связан с греческой делегацией, и поэтому Мак-Грегор должен с ним познакомиться. Они отлично столкуются друг с другом, потому что в греческом и иранском вопросах очень много сходного. Асквит тут же удалился, предоставив им самим начать разговор, но из этого ничего хорошего не вышло. С первых же слов Мак-Грегору пришлось сознаться, что он почти ничего не знает о Греции – ни об английских войсках, оккупировавших Грецию, ни о путанице в ООН по вопросу о Греции.

– Об этом должен знать каждый англичанин, – взволнованно сказал Лерос. – Английские войска находятся у нас в Греции, так же как русские – в Иране, но это никого здесь не беспокоит. Правда, русские требуют, чтобы Совет безопасности обсудил вопрос о присутствии английских войск в Греции, но это ни к чему не приведет. Никто не поддержит жалобу, если она будет исходить от русских. Почему ваши лейбористы в парламенте не поставят вопрос об английских войсках в Греции? Если их так тревожит Иран, почему бы им не побеспокоиться хоть немного о Греции? Или они хотят, чтобы английские войска оставались там на веки вечные? Хотят превратить нас в английскую колонию? Ваше Форейн оффис уже сейчас обращается с нами так, как оно не посмело бы обращаться с вашими доминионами. Один из наших делегатов в Организации Объединенных наций попробовал было поставить вопрос об английских войсках в Греции перед Советом безопасности – и где он теперь? Вернулся в Грецию! Маленький нажим со стороны Форейн оффис – и готово, он уже отозван. Повидимому, весь мир так занят вопросом о русских в Иране, что английские солдаты преспокойно могут оставаться в Греции до скончания века. Чем Греция хуже Ирана?

– Думаю, ничем, – сказал Мак-Грегор.

– А нам не позволяют бороться. Не только делегат, о котором я говорил, уехал. Сам министр иностранных дел вернулся в Афины и подает в отставку, потому что премьер не хочет требовать вывода английских войск. Меня тоже отзовут. Каждый, кто противится английской политике в Греции, будет снят с должности марионетками вашего Форейн оффис. Почему ваши лейбористы в парламенте не протестуют против этого? Почему они думают только об Иране? Пусть они добиваются вывода русских войск из Ирана, но пусть уведут собственные войска из Греции! Разве это не позор?

Мак-Грегор и с этим согласился. Он так мало знал о положении в Греции, что ему не совсем ясно было, чем вызвано негодование Лероса, а говорить с ним об Азербайджане не имело смысла. Лерос был слишком занят собственными заботами. Может быть, Лерос и прав относительно Греции, но ведь главный спор идет об Иране. Мак-Грегор не мог проникнуться сочувствием к Греции, и Лерос пошел искать сочувствия у кого-нибудь другого, а Мак-Грегор остался ждать очередного собеседника.

Мак-Грегору казалось, что из всех людей, толкавшихся в зале, только одна Кэтрин не перемолвилась с ним ни словом, и когда она, наконец, подошла к нему, то сделала это явно по настоянию Асквита. Мак-Грегор уже целый час следил за Кэтрин, и все это время ее осаждали полчища молодых людей и галантных старичков. Она, вероятно, видела Мак-Грегора, но притворялась, что не замечает его. Даже и сейчас она подошла прямо к Джейн Асквит и стала разговаривать с ней, не глядя на Мак-Грегора, и обернулась только тогда, когда Асквит тронул ее за плечо.

– Довольно вам болтать с Джейн, – сказал он, – здесь Мак-Грегор.

– Вижу. – Она в упор посмотрела на Мак-Грегора. – Что вы здесь делаете?

– Я привел его повидаться с вами, – сердито сказал Асквит.

– Вы привели его, чтобы он поговорил со всеми делегатами ООН, которых вы тащили к нему за шиворот через весь зал, – сказала Кэтрин. – Зачем вам это понадобилось?

– Тише, тише, – сказала Джейн Асквит, – не надо семейных сцен. Айвр пришел потому, что ему так захотелось, и потому, что у него были свои причины.

– Какие причины? – спросила Кэтрин, глядя на Мак-Грегора.

– Почему вы разговариваете с ним таким тоном? – возмутился Асквит.

– Уйдите, – сказала ему Кэтрин.