Дипломат

– Идем, Джейн, – обратился Асквит к жене, но та была занята делегатом одной из славянских стран, который, поцеловав ей руку, начал что-то рассказывать по-французски. Асквит, пожав плечами, отошел от них, и Мак-Грегор видел, как он остановился невдалеке, сердито теребя свой длинный ус.

– Почему вы не отпустите себе такие усы, как у Джона? – сказала Кэтрин Мак-Грегору. – Тогда вы могли бы теребить их, вместо того чтобы делать каменное лицо.

Мак-Грегор чувствовал облегчение и понимал, откуда оно взялось: уж слишком бессмысленно было все вокруг него. Не он, а Кэтрин нервничала. Лицо ее было бледно, по-английски замкнуто и бесстрастно, а глаза казались больше обычного. Маленькие брильянтовые серьги были почти незаметны и только изредка вспыхивали, когда на них падал свет. Они еще сильнее подчеркивали жесткое выражение ее глаз.

– Вы плохо выглядите, – с вызовом сказал Мак-Грегор.

Кэтрин пропустила его замечание мимо ушей.

– Что вы тут делали? – спросила она. – Убеждали все Объединенные нации по очереди?

– Я старался, по вашему же совету, быть умным и рассудительным.

– А это вам не слишком трудно? У вас такой разочарованный вид. Неужели так-таки никого и не убедили?

– Вы опять такая? – спросил он.

– Какая «такая», позвольте узнать?

– Вы иногда действуете мне на нервы, вот как сейчас.

– Не говорите дерзостей, – почти грубо сказала она.

Мак-Грегор взял себя в руки. – Если бы вы раз навсегда решили, кто вы, у меня бы хватило терпения приноровиться к вам.

– Вот как? – она гневно посмотрела ему в лицо. – А вы? Вы решили, какой вы? Вы сразились с кем-нибудь ради вашего Азербайджана? Подняли голос протеста?

– Я не намерен поступать опрометчиво…

– Оно и видно. – Она презрительно усмехнулась. – В Иране вы готовы были к бою. Что же вы, вступили в бой?

– Нет, – сказал он с излишней запальчивостью, – нет!

– Тогда вы просто теряете здесь время. Как же вы смеете упрекать меня?

– Я вас ни в чем не упрекаю, – сказал он. – Я только хочу понять, кто вы в данную минуту.

– Считайте меня кем хотите, и ну вас к чорту. Если вы ни на что не можете решиться, возвращайтесь в Иран, там вам и место. А здесь вы пропадете, как всякая мелюзга, если не сумеете найти себя и стать человеком.

– Не читайте мне наставлений, – сказал он. – Еще неизвестно, кто из нас двоих больше грешен.

– Это не ответ. – Она в упор посмотрела на него. – Вы палец о палец не ударили с тех пор, как вернулись, и вы хотите уклониться от решения. Я это знаю. Вы потихоньку уползаете в свой маленький, замкнутый мирок. Это отвратительно! Отвратительно! – крикнула она. – Хуже выбора вы сделать не могли.

– И ваш не лучше. – Он кивнул на переполненный зал.

– Вы можете предложить мне что-нибудь взамен?

– Нет, – сказал он. – Это именно то, что вам нужно.

– Вы глупы, – сказала она.

– А вы неисправимы.

– Тогда уезжайте. Возвращайтесь в Иран.

– Слушаюсь.

Она стиснула зубы и, сердито тряхнув головой, отошла от него.

Мак-Грегор сам не понимал, как это вышло, что поддразнивание Кэтрин превратилось в серьезное обвинение, а он утратил спокойствие и дал волю своему гневу. Но случилось непоправимое, – так, по крайней мере, было написано у Мак-Грегора на лице. Асквит немедленно приволок к нему еще одного собеседника. – Это востоковед, – сказал Асквит, – иранский ученый. Вы ведь свободно владеете персидским языком. Побеседуйте с ним. Он говорит, что все знает про Иран.

– Далеко не все, – осторожно поправил Асквита иранский ученый.

Асквит немедленно исчез, а делегат заговорил с Мак-Грегором по-персидски, цитируя всем известные загадки Акел-хана и называя их божественными, возвышенными, вдохновенными; при этом он так шевелил пальцами и причмокивал губами, что Мак-Грегора чуть не стошнило, хотя, погруженный в свои мысли, он почти не слушал. Его упорное молчание было столь красноречиво, что иранский ученый отвернулся от него и вступил в беседу со стоявшим неподалеку арабом. И снова Джон Асквит, расталкивая толпу, шел к Мак-Грегору, на этот раз в сопровождении Эссекса.

– Хэлло, Мак! – весело приветствовал Эссекс Мак-Грегора, крепко пожимая ему руку. – Рад вас видеть! Где это вы пропадаете?

– В департаменте по делам Индии. – Мак-Грегору пришлось повысить голос, чтобы перекричать дипломатический гомон вокруг них.

– Так, так. Мне нужно поговорить с вами. Может быть, вы зайдете ко мне завтра утром, скажем, в четверть двенадцатого?

– А зачем? – спросил Мак-Грегор.

– Ну, знаете, здесь, пожалуй, не место об этом распространяться. – Эссекс усмехнулся. – Но вкратце могу сказать. Я просил, чтобы вас перевели в отдел политической разведки Форейн оффис, и, кажется, дело выйдет. Штатное место и все, что к нему полагается.

– Ого! – сказал Асквит.