Дипломатия греха

      - Теперь ближе к камерам хранения, - скомандовал я иерею, и мы поспешили в зал ожидания, в котором располагались автоматические сейфы.

      Прошло больше получаса, пока несчастный курьер смог привести себя в порядок, хотя бы частично. Легче всего ему было с одеждой, удалось смыть с лица черные полосы, но вот свежевыбритая правая часть головы резко контрастировала с крашеной левой частью...

Что-то без конца нашептывая себе под нос, человек прошел до камеры хранения, отыскал нужную ячейку и, уже наполовину набрав код, вспомнил о необходимых предосторожностях. Он опустил руку и медленно оглянулся... О конспирации не могло быть и речи: глаза всех находившихся в зале людей по-прежнему были устремлены на его разноцветную макушку. Зло сплюнув, он набрал код до конца, открыл дверцу и извлек большую и тяжелую дорожную сумку.

      Подойдя к стоявшему неподалеку сержанту милиции, я указал на курьера и сказал:

      -Этого парня необходимо срочно задержать. У него в сумке находятся краденые иконы. Заведено уголовное дело.

      Сержант с недоумением и недоверием оглядел мой на­яд. Я улыбнулся и предъявил удостоверение. Он внимательно осмотрел развернутый документ, зачем-то поскреб ногтем фотографию и вгляделся в меня еще пристальней.

      -Ну что? спросил я с иронией. -Убедился? Давай, сержант, время идет, и...

      -Пройдемте, гражданин, козырнул он мне.

      - А-а... Э-э... Но... - от возмущения у меня пропал дар речи.

Сержант решительно сдвинул фуражку на затылок и, крепко прихватив меня под локоть, поволок по направлению к пункту милиции.

      -Андрей! -успел я крикнуть Разумовскому. -Задержи его!..

      Иерей кивнул и скрылся в толпе. Сержант проводил его взглядом, полным сожаления. По его лицу было заметно, что он был бы не прочь прихватить с собой и подозрительного великана, зачем-то облаченного в рясу священника. Страж порядка был упорен, как муравей, таща меня за собой. Исчерпав все мыслимые доводы, я смирился и покорно следовал за ним.

      - Вот, - сказал он, втаскивая меня в пункт охраны порядка, - рокер с фальшивой “ксивой” опера. Фото в “ксиве”, к счастью, оказалось плохо приклеено, а то ведь и не

разберешь - как настоящее...

Усатый майор за столом впился в меня пристальным “пронинским” взглядом.

      - Откуда у вас удостоверение? - грозно спросил он.

      - С ним был еще амбал в рясе, продолжал ябедничать бдительный сержант, - но он успел скрыться...

      - Понятно, - взгляд майора стал “жегловским”. - Так откуда у вас удостоверение?

      - Дать бы тебе, сержант, телефоном по голове, -с тоской сказал я, -такое дело испортил!

      Сержант отступил на шаг и на всякий случай положил руку на кобуру.

      - Ретивый, значит, -с удовлетворением сказал майор и вытащил из-под стола резиновую дубинку.

      Дверь распахнулась, и Разумовский втолкнул в кабинет упирающегося курьера. Поставив тяжелую сумку на стол, он кивнул мне:

      - Все здесь. Ничего не пропало.

      - А вот и второй, - злорадно заметил сержант, - и даже третьего, такого же, где-то отыскали...

      Теперь взгляд майора был по-”миллеровски” ласков. Закатав рукава форменной рубашки, он положил перед собой дубинку и пообещал:

      - Разберемся. Во всем разберемся... Мы не оперативники, но наш “тук-тук-тивный” метод подейственней их “дедуктивного” будет...

*  *  *

      Спустя два часа мы вышли с Разумовским на перрон. Глядя в сторону, я достал сигареты и закурил.

      - Не стоило тебе его бить, - сказал я, - все могло кончиться весьма плачевно...

      - Да ладно, все в порядке, -отмахнулся иерей, чего уж вспоминать...

      - И все же не стоило... Как он теперь с таким синяком работать будет?

      - Может, ума прибавится. В следующий раз, прежде чем хвататься за дубинку да свою власть демонстрировать, трижды подумает. Больно?

      Я почесал ноющую спину:

      -Да уж неприятно...

      -Вот видишь!.. Так что свою порцию оплеух он заслужил. Тем более что все разрешилось, он на нас не обижается... Вид у нас, надо честно признать, еще тот...

      -Этот ретивый сержант мне едва фотографию с удостоверения не соскреб,- пожаловался я, - где их таких подбирают? Ну да Бог с ними... Теперь ты доволен? Все иконы на месте. Сейчас все оформим, подготовим, и в ближайшее время сможешь все забрать.

      - Спасибо, -сказал он, -огромное спасибо... Все просто невероятно удачно сложилось, но...

      - Что такое? -настороженно спросил я.

      Иерей помялся и, задумчиво почесывая затылок, робко начал:

      - Я точно не знаю, как ты... Но, может быть... Тут ведь такое дело...

      Я недоуменно смотрел на него, не понимая, чего он хочет. И тут до меня дошло.

      - Ни-ни-ни! -запротестовал я.- Даже не думай об этом. Просто забудь, и все! И даже не уговаривай меня!

      - Коля, - проникновенно сказал он. - Подумай сам: сколько ценных реликвий пропадет. Уж сколько лет страну разворовывали - одни крохи остались, и те растаскивают...

Жалко ведь. А дельце-то простое. Билет у курьера есть. Быстренько съездить в Мурманск, отыскать корабль, на котором собирается уплыть Соловьев, договориться с местной таможней. Там ведь столько добра, что особенно тщательно его не спрячешь. Ставку он делает на скорость да современную халатность...