Дипломатия и дипломаты. Из истории международных отношений стран Запада и России

Так, в кинолентах «Жестокий Шанхай» и «Дама из Чунцина» демонстрируется процесс падения «старого мира» в Китае и кризис вашингтонских договоров. С точки зрения объяснения причин происходящего фильм проводит популярную с начала 1930-х гг. идею, что Китай сам виноват в подобном состоянии хаоса, войн, нестабильности и конфликтов[1086]. Используя терминологию одного из ключевых методологов исторической имагологии Э. Саида, можно утверждать, что создатели фильма оказались проводниками идеологии ориентализма, когда восприятие Востока в общественно-политическом дискурсе США характеризуется такими маркерами как «отсталость», «дикость», «варварство», «конфликты», а дополняется это активным продвижением через СМИ идей о неспособность Китая или Маньчжурии к самостоятельному управлению, к независимой политике и следованию нормам международного права[1087].

Визуальный образ как Китая, так и Японии строился в фильмах на основе тех же принципов, что и в карикатурах того времени. Особенно показательная работа известного художника Джея Дарлинга от 7 декабря 1941 г… На рисунке изображен курятник, в центре которого сидит лиса (с подписью «Япония» и для большей убедительности в круглых очках как у императора Хирохито). Япония-лис держит лапой за горло истошно орущего гуся «Китай» и косится (злорадно ухмыляясь) на удивлённого Дядю Сэма, который застыл у входа в курятник с фонарём и ружьем. И самое важное: рядом я Японией лежат курицы и утки с перегрызенным горлом «Индокитай», «Маньчжоу-го» и безымянный убитый цыплёнок. А на насестах в страхе прячутся курицы «Борнео», «Голландская Индия», «Австралия», «Филиппины», «Сиам»[1088]. Именно такой образ международных отношений создают фильмы «Тихоокеанское рандеву» и «Дама из Чунцина», где США воспринимаются единственной страной, способной остановить японскую агрессию.

Подпись под рисунком: «И кто теперь поверит Японии?». В изображении тесно переплетены образы как «воображаемой географии», так и «воображаемого сообщества». Центральной фигурой является, безусловно, лиса, которая единственная кто действует на картине – душит Китай. Все остальные персонажи просто наблюдатели разной степени заинтересованности. Такой замысел мог появиться у Дарлинга из-за информационной ситуации периода 1937–1941 гг., когда новости в прессе с Тихого океана постоянно сообщали о новых захватах Империи восходящего солнца. Идентичным образом визуализировали этот процесс и режиссёры, особенно, периода 1941–1942 гг.

Образ Японии-лисы предопределил и форму остальных персонажей – напуганные, неспособные к сопротивлению курицы. И что важно – все азиатские государства, народы и территории изображены автором одинаково – лишённые человеческого облика. Даже лиса более антропоморфна, чем птицы-жертвы. Противопоставление образов строится на типичной и традиционной для изображения Японии паре «хищник\жертва». Единственная человеческая фигура – Дядя Сэм. Это достаточно точно соответствует довоенным представлениям американцев об Азии и своей роли в тихоокеанской политике[1089].

Выбор персонажей обусловил место действия: конфликт лисы и куриц происходит в курятине – это одно из наиболее оригинальных изображений Тихого океана в американском обществе. Но благодаря этому акцентируетс/я для читателей США важная мысль – хозяин этого «курятника» Дядя Сэм, что в сумме с его человеческим обликом визуализирует популярные идеи о полном превосходстве американцев на Тихом океане. К такому выводу подталкивает читателей и еще одна деталь карикатуры: из всей компании персонажей Дарлинга, только Дядя Сэм вооружен реальным оружием. Скорее всего, на автора оказали воздействия публикации 1940–1941 гг., в которых сравнивалась военная мощь Японии и США, в пользу последней[1090]. Но художник сумел отразить и другую тенденцию предвоенных настроений – ружье на рисунке не взведено и, хотя нацелено на Японию, – выстрела не будет. Так Дарлинг показывает неготовность США к войне, что часто обсуждалось среди военных, в Конгрессе и в газетах. Образы использованные Дарлингом получат развитие как в его дальнейших работах, так и похожие тенденции обнаружатся у других художников.

Ещё одна характерная деталь рисунка – это концентрация внимания на государстве Маньчжоу-го, на которое Япония не нападала – данное государство появилось в результате агрессии Японии против Маньчжурии – северной части Китая. Но для информационного дискурса США стало традицией в период 1931–1941 гг. подчёркивать, что Маньчжурия не является частью Китая, а, следовательно, Япония не нарушает Вашингтонские соглашения. Эта тенденция сохраниться и после объявления войны – президент Рузвельт в «беседе у камина» от 9 декабря 1941 г. ни разу не назовёт Китай, зато будет указывать на пример Маньчжоу-го.