Дипломатия и дипломаты. Из истории международных отношений стран Запада и России

Большое влияние на оценку А. Николсоном политической ситуации в России в период революции оказал не только Д.М. Уоллес, но и новый премьер-министр России П.А. Столыпин, с которым посол часто встречался и с которым у него сложились близкие отношения. 2 июля 1906 г. после своего первого визита к П.А. Столыпину, бывшему тогда ещё министром внутренних дел, британский посол отметил в дневнике, что министр произвёл на него хорошее впечатление, прежде всего, спокойной манерой общения. Из состоявшегося разговора посол понял, что личным идеалом П.А. Столыпина была британская конституция. Однако подобную форму, по мнению министра, невозможно было сразу внедрить в России, в которой внезапные и стремительные изменения приведут только к разрушениям[1071]. В своём первом ежегодном докладе по российским делам за 1906 г. Э. Грею А. Николсон характеризовал П. А. Столыпина как «честного, прямолинейного человека с железными нервами», который «искренне желает в интересах своей страны провести реформы либерального характера»[1072]. Британскому послу импонировало, что П.А. Столыпин открыто обсуждал с ним многие вопросы, давая исчерпывающие и убедительные комментарии. Первый визит П.А. Столыпину, уже как главе правительства, А. Николсон нанёс 24 июля[1073], в тот же день отправив короткое донесение Э. Грею. Их разговор касался исключительно парламента. Новый премьер объяснил послу причины, по которым невозможно было продолжать работу парламента, и заявил, что намерен следовать либеральной линии одновременно с восстановлением порядка. П.А. Столыпин уверил А. Николсона в том, что не только он, но и император, настроенный созвать новую Думу в намеченный день, «решительно против реакционной программы». Кроме того, он сообщил послу о своём намерении «изменить кабинет в либеральном направлении», которое он осуществил бы раньше, если бы не выступление депутатов в Финляндии[1074].

Вскоре после взрыва на Аптекарском острове П.А. Столыпин пригласил к себе А. Николсона для ознакомления с содержанием готовящегося к опубликованию 24 августа Правительственного сообщения. Результаты беседы с премьером посол изложил в трёх донесениях Э. Грэю. П. А. Столыпин сообщил послу, что правительство готовится сохранять порядок и не даст себя терроризировать убийствами чиновников. Он познакомил посла с программой реформ, которую подготовило для II Думы его правительство. А. Николсон писал Э. Грэю: «В целом, это большой и примечательный документ, Столыпин меня уверил, что он честно намеревается выполнить эту программу и желает, чтобы она была свободно обсуждаема на общественных собраниях и в прессе. Однако, я опасаюсь, что оппозиционная пресса займет скептическую и критическую позицию»[1075].

В беседах с послом, начиная с октября 1906 г., П. А. Столыпин стал проявлять больше оптимизма в оценке политической ситуации в России[1076]. При этом, премьер совершенно определённо заявил послу, что, если следующая Дума будет состоять из крайних партий, он без колебания её распустит, так как знает, «что цели социал-демократов и социал-революционеров заключаются в свержении династии и утверждении социалистической республики. Их мало волнуют либеральные реформы и конституция»[1077]. Он допускал и третий, и четвёртый роспуск или «другие меры». В донесении А. Николсон заметил, что под «другими мерами» П. А. Столыпин, «вероятно, подразумевал приостановку конституции»[1078].

По мере общения с русским премьером А. Николсон пришёл к выводу, что предлагаемые им реформы помогут справиться с политическим кризисом в России и создать предпосылки для успешного завершения переговоров по соглашению[1079]. Интересно, что уже после гибели русского премьера в 1911 г. А. Николсон написал в своём дневнике: «Столыпин был великий человек. Он был, с моей точки зрения, наиболее значительной личностью в Европе. Его задача как министра внутренних дел, а затем премьер-министр, была гигантской. Он должен был иметь дело с ситуацией, которая угрожала существованию империи. У меня всегда были с ним близкие отношения, и я его хорошо знал. Он не был человеком очень высокого уровня интеллекта, но он обладал, что значительно более важно, огромной храбростью, большой решительностью, горячей любовью к своей стране и самым искренним желанием провести её безопасно через волнения и трудности, которыми она была окружена»[1080].