Дипломатия и разведка. «Афганское досье», 1939–1945 гг.

К сентябрю 1942 г. афганские правящие круги конкретизировали свою позицию перед немцами, сформулировав три предварительных условия выступления Афганистана против СССР. Этими условиями были: успешное завершение действий германских войск на Кавказе и Среднем Востоке; окончательное принятие решения Германией и Италией о вторжении в Индию; создание странами Оси системы «свободных исламских государств» на Ближнем и Среднем Востоке и вхождение Афганистана в такую систему государств[180].

Итогом встреч и бесед Г. Пильгера и М. Наим-хана явилась договоренность об обоюдном обмене информацией политического и экономического характера при посредничестве директора Общеполитического департамента МИД Афганистана Наджибулла-хана. Как заявил на допросе немецкий посол Г. Пильгер, оказавшийся после разгрома фашистской Германии в Бутырской тюрьме в Москве, примерно в сентябре 1942 г. Наджибулла-хан подтвердил свою готовность передавать информацию германской миссии в Кабуле о положении дел в Индии, России и Иране, а также о деятельности посольств союзных держав в Афганистане[181].

В создавшихся условиях руководство Главного разведуправления Генштаба Красной армии информировало 30 августа 1942 г. НКИД СССР о нижеследующем: «По агентурным данным из Афганистана, в связи с осложнением обстановки на Кавказе среди общественно-политических кругов населения Кабула усиливается тревога за дальнейшую судьбу Афганистана. За последнее время усилились связи афганских правящих кругов с представителями держав Оси. На военном параде в честь Дня независимости Афганистана, состоявшемся в Кабуле 23 августа 1942 г., заместитель премьер-министра М. Наим-хан, министр иностранных дел М. Али-хан, министр общественных работ Рахимулла-хан, министр двора Ахмед Шах-хан и другие ответственные лица большую часть времени демонстративно проводили в оживленных беседах на трибунах, предназначенных исключительно для дипломатов стран Оси.

Одновременно в германской дипмиссии участились приемы, на которых присутствуют практически в полном составе члены афганского правительства и представители генералитета во главе с военным министром Шах Махмуд-ханом. В то же время на приемы в другие дипмиссии подавляющее большинство приглашаемых афганских чиновников и офицеров не ходит, а от посещения посольства СССР некоторые высшие чиновники и вовсе открыто отказываются. Так, например, начальник Протокольного управления МИД Афганистана, получив приглашение на прием в советское посольство, заявил в своем кругу: „Идти в это посольство у меня нет желания“»[182].

По данным советского посольства в Кабуле, в августе 1942 г. итальянское посольство в Афганистане тайно посетил незнакомец, отрекомендовавшийся представителем командующего Центрального корпуса афганской армии М. Дауд-хана и его брата — заместителя премьер-министра М. Наим-хана. Афганец просил итальянского посла П. Кварони проинформировать заинтересованные круги о желании вышеназванных высокопоставленных лиц установить тесный контакт с немецкой и итальянской миссиями в Кабуле. Итальянский дипломат был также поставлен в известность о плане дальнейших действий М. Дауд-хана и М. Наим-хана, являвшихся к тому же двоюродными братьями афганского короля М. Захир-шаха и, соответственно, племянниками премьера М. Хашим-хана. План этих «мятежных» принцев крови из династии Надиров заключался в том, что если немцы займут Кавказ и окажутся в Иране, т. е. у границы с Афганистаном, то в Кабуле можно осуществить государственный переворот. Предполагалось устранить М. Хашим-хана и других проанглийски настроенных лиц, а также ставилась задача создать новое правительство, которое будет содействовать немцам и итальянцам в их движении на Индию. По словам упомянутого афганского порученца, Дауд-хан соглашался с этим сценарием, если будут даны твердые гарантии сохранения на престоле в Афганистане правящей династии Надиров. По информации советского посольства в Кабуле, Берлин и Рим заявили, что никаких гарантий давать не следует[183].

В первой половине 1942 г. источник советской разведки в окружении военного министра Афганистана также докладывал, что в оборонном ведомстве вынашиваются планы нападения на СССР и отторжения советской Хивы и Бухары. Одним из инициаторов подобных инициатив является командующий Центрального корпуса М. Дауд-хан. Группирующиеся вокруг него военные считают, что в настоящее время на советско-афганской границе регулярных частей Красной армии нет, они отозваны на фронт. По их мнению, граница между СССР и Афганистаном на всем ее протяжении должным образом не охраняется и потому будет достаточно одной афганской дивизии, чтобы захватить Хиву и Бухару[184].