Дипломатия и разведка. «Афганское досье», 1939–1945 гг.

Советского резидента, однако, настораживало другое «пламенное откровение» Б. Рама — почему он сразу не пришел в советское посольство, а направился в дипмиссию фашистской Германии. В беседе с М. А. Аллахвердовым Б. Рам объяснял это следующим образом: «Я, конечно, предпочел бы пойти в советское посольство. Но афганская полиция держала его под неусыпным контролем. Следила за всеми, кто входил и выходил. А за германским посольством следили чисто формально. Посетителями не интересовались. Я и пошел, думая, что потом, при первой возможности, свяжусь с советскими друзьями»[205]. Но эти «думы» Б. Рама о советских друзьях растянулись на период более чем в 7 месяцев. Все это звучит, мягко говоря, не совсем убедительно, т. к. соратники Б. Рама всегда находили возможность посещать при необходимости советское посольство, как говорится, шифруясь и проверяясь. Например, Ю. Н. Тихонов в своей книге «Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию» достаточно подробно описывает визиты в советское посольство в Кабуле индийского революционера Х. Соди, бывшего студента Коммунистического университета трудящихся Востока в Москве. В июне 1941 г., как пишет автор, «опытный и осторожный Соди пошел на большой риск: он явился переодетым в традиционную пуштунскую одежду в посольство СССР. Ему удалось добиться встречи с атташе Мурадовым… Во время своих следующих визитов в полпредство СССР Соди встретился. с послом Михайловым и представителем советской разведки»[206]. В данном случае команды от англичан выйти на связь с представителем советской разведки в Кабуле Б. Рам до осени 1941 г., по-видимому, не получал.

По указанию руководителя советской внешней разведки П. М. Фитина в Москве была организована проверка Б. Рама. Первая информация по существу дела поступила от Исполкома Коминтерна. В докладной записке завотдела кадров ИККИ П. Гуляева на имя Генерального секретаря Коминтерна Г. Димитрова говорилось, что сведения, указанные Б. Рамом в своей автобиографии, совпадают с имеющимися в распоряжении ИККИ данными. Вместе с тем сотрудник Коминтерна обращал внимание на признание Бхагат Рамом своей связи с германской разведкой и получение им от немцев большой суммы денег на организацию диверсионной деятельности, а также оружия. Деятельность Б. Рама, говорилось далее в документе, раскрывает истинную сущность политической линии руководства «Кирти» как партии, по сути дела, мелкобуржуазной, путчистской, не разборчивой ни в методах борьбы, ни в союзниках. В заключение докладной записки сотрудник ИККИ делал следующий вывод: «Одного факта связи руководящего работника „Кирти“ с германской разведкой достаточно для того, чтобы отказаться от всякой связи с Бхагат Рамом и У. Чандом, которого он рекомендует в качестве надежного связного, а также и с группой „Кирти“ в целом, пока она не будет реорганизована.» Следует также отметить, что осенью 1941 г. Коминтерн не имел никаких данных и о С. Ч. Босе. После своего переезда в Европу весной 1941 г., говорилось в материалах ИККИ, этот индийский лидер нигде публично не выступал, его позиция по важнейшим вопросам современной международной обстановки также была неизвестна. Сведениями о его местонахождении кадровая служба ИККИ не располагала[207].

Однако руководство советской разведки, наряду с продолжением проверки Б. Рама, приняло решение не прерывать с ним контакт. Сотрудничество Б. Рама с немецкой разведкой получило свое дальнейшее развитие теперь уже под контролем советского резидента М. А. Аллахвердова. Как оказалось, немцы высоко ценили внешне правдоподобные доклады и обзоры об обстановке в Индии и в зоне племен, составленные Б. Рамом при участии своих соратников по партии «Кирти Киссан». Эта информация неизменно находила отражение в телеграммах, направляемых немецкими разведчиками в Берлин. Вместе с тем краткие визиты Б. Рама в Кабул и составление им справок с разведданными для посольства Третьего рейха с интервалом в 1,5–2 месяца не могли удовлетворить немцев. Они нуждались в получении оперативной информации из Британской Индии на регулярной основе. Вот почему вскоре Б. Рам в немецком посольстве в Кабуле получил две рации с инструкциями по эксплуатации, кодами и шифрами, а также крупные денежные суммы. Ему было дано срочное задание подобрать людей для обучения радиоделу. По решению Москвы, рации, предназначенные для подпольной работы на территории Индии и в зоне племен, были размещены в тайных схронах в черте Кабула. Проверить, куда они доставлены и кому вручены, немцы могли только по линии Б. Рама, других возможностей у них не было. Как и положено по условиям конспирации, немцы при каждой замене шифра, кодов, диапазонов и частот радиосвязи своевременно информировали об этом Б. Рама. Таким образом, с конца 1941 г. под контролем советской разведки оказалась вся работа абвера в зоне племен и в самой Индии. Естественно, что британская разведка также получала аналогичную информацию от Б. Рама о всех планах гитлеровской агентуры в Индии.