Дипломатия Волков

— Нет. Просто я самый благоразумный человек на свете. У меня было любимое дело. Я проводил время со своими родителями. Я узнавал то, что хотел. Я намеревался занять место отца, когда он устанет от трудов… принять от него лавку, как принял он от своего отца. Я стал Соколом, потому что меня научил этому отец, однако не рассчитывал, что мне предстоит заняться реальными делами; я думал, мне придется лишь передать свои знания сыну или дочери. Я никогда не хотел сделаться инструментом, которым Водор Имриш воспользуется, чтобы вернуть Возрожденного в мир. Боги всегда ломают свои инструменты, а я не хочу умирать и не желаю, чтобы погибли мои родители.

Кейт похлопала его по ноге снисходительным жестом, означающим: «Не беспокойся, дурачок». А потом сказала:

— Я не стану ничего делать для богов, Хасмаль. Я не знаю даже, кем является этот самый Возрожденный… и не собираюсь утруждать себя ради него. Поэтому то ужасное будущее, которое ты предрекаешь, никогда не станет реальностью. Не будет ни смерти, ни разрушений, ни ужаса. Я возвращу к жизни свое Семейство, и ты вернешься назад, в свою лавку, и будешь торговцем, как твой отец и отец твоего отца.

Кейт улыбнулась. Хасмаль скрипнул зубами.

— Хочу одного: чтобы сказанные тобою слова оказались правдой. Ты настроена так легкомысленно лишь потому, что не знаешь, как обстоят дела на самом деле. Возрожденный, — он выговаривал слова четко и ясно, словно бы имел дело с несмышленым ребенком, — Возрожденный жил во времена Винсалиса, более тысячи лет назад. Он был волшебником, наделенным огромным колдовским дарованием и безукоризненной добродетелью, и носил имя Соландер. Он создал Соколов, противников злых чародеев, обычно зовущихся Драконами, которые пользовались в качестве оружия чарами, а топливом ему служили жизни людей. Он сделал все возможное, чтобы предотвратить Войну Чародеев. Однако Драконы захватили его и убили — за несогласие с ними. Винсалис, пророк Соколов и в то же время ученик и биограф Соландера, оставил стихи и пьесы, которыми зарабатывал себе на жизнь, и гадал о будущем — тысячу и сто дней. Каждый день он записывал увиденное им, создавая Тайные Тексты. Винсалис точно предсказал погибель Драконов от их собственных рук и последующее осуждение людьми магии. Еще он предсказал, что Возрожденный вернется, когда Драконы вновь поднимутся из пепла. И что Зеркало Душ будет необходимо отыскать и доставить к Возрожденному, чтобы избежать несчастья. И что после жутких разрушений и Второй Войны Чародеев настанет обещанный Золотой Век.

На лице Кейт наконец отразилось чувство опасности.

— Но ведь магия по-прежнему запрещена и забыта?

Впрочем, вспомнив о своем покойном дяде Дугхалле и его признаниях, она добавила:

— Ну хорошо, почти забыта.

Хасмаль засмеялся.

— А вот в это верить не стоит. Соколы сохранили чародейское искусство Возрожденного даже через тысячу лет после Войны Чародеев. Волки твоей Семьи и Волки Сабиров более четырехсот лет рыскали по городам Древних в поисках созданных Драконами текстов и предметов. В Волках-то вновь и восстали Драконы. А теперь начинаются самые ужасы.

— Мне нужна только моя Семья, а не твой бог и твой волшебник.

Хасмаль покачал головой.

— Боги используют тех, кого захотят. И не спрашивают нашего желания.

— Отлично. Итак, ты явился ко мне и заставил говорить с тобой только потому, что хочешь стать моим товарищем по несчастью? Потому что твой бог выбрал нас обоих… в жертву себе, так? Ну что ж, я поняла это. Ты выполнил свой долг и можешь уходить. Прости, если мои планы не отвечают намерениям твоего бога.

Что за женщина — дух захватывает!

— Я пришел сюда потому, что обязан предоставить тебе для прочтения Тайные Тексты. Тебе необходимо знать, что нас ждет. Еще я должен научить тебя волхвовать. Я должен сделать тебя Соколом.

Кейт фыркнула.

— Только что ты не хотел иметь ничего общего со мной, а теперь вдруг превращаешься в наставника. Какое везение!

— Я не хочу становиться твоим наставником. И не хочу иметь вообще никакого отношения к такому повороту судьбы… не более чем ты сама. Я никогда не воображал себя героем. А учить тебя мне приходится, чтобы было на кого опереться, когда настанут трудные времена.

Кейт пожала плечами.

— Ладно, учи. Это дело другое. А богу твоему я служить не стану — я вообще не знаю, кто он, твой Водор Имриш. Однако учиться никогда не вредно. Учи меня всему, что знаешь.