Дипломаты

Кстати, эту корректность по-своему преломила и истолковала пресса. Для нее Локкарт влиятельный англичанин, прибывший в Питер в качестве доверенного лица Ллойд-Джорджа, при этом симпатии Локкарта, разумеется, на стороне русской революции. Все это повторялось прессой столь настойчиво и было так убедительно, что ввело в заблуждение и русских и англо-французов. Первые устремились к Локкарту, вторые – от него!

А как поведет себя Ленин? Какой тактики держится он?

Ленин не заставил себя ждать: он принял Локкарта тотчас же. Когда, войдя в комнату, Локкарт шагнул к письменному столу, из-за которого вышел Ленин, англичанин увидел боковым зрением, сумеречным и нерезким, как с полукресла, стоящего у окна, поднялся Троцкий.

– Здравствуйте, – произнес Ленин, протягивая руку и с испытующей твердостью глядя Локкарту в глаза, точно говоря: «Даже любопытно – вон вы какой. Брюс Локкарт!» – Мне хвалили ваш русский язык. Будем говорить по-русски?

– Ну что ж, по-русски так по-русски! – произнес Локкарт с неунывающей отвагой, теперь пожимая руку Троцкому. – Здравствуйте, здравствуйте. – В голосе Ленина Локкарт почувствовал радушие и хотел ответить полной мерой. – По-русски так по-русски! – произнес он, просияв.

Ленин вернулся за стол и предложил Локкарту место слева от себя, в то время как Троцкий пошел к своему полукреслу. Мгновенная пауза будто засекла позицию каждого: Ленин и Локкарт готовы были начать беседу. Троцкий, удалившись к окну, будто свидетельствовал, что его интерес к этой беседе ограничен.

Локкарт еще раз оглядел кабинет (так вот где первый большевик России читал Робинсу свои полуночные проповеди!) и взглянул на Ленина с веселой решимостью – он не намерен был тратить время на раздумья, – разумеется, он будет благодарен советскому премьеру, если тот осветит нынешнюю стадию отношений с немцами.

Ленин посмотрел на Локкарта не без улыбки: наверно, Локкарт мог бы ответить на этот вопрос не хуже Ленина – ведь все опубликовано, все на ладони.

Но вопрос задан и требует ответа. Быть может, ответ будет в такой же мере лишен оригинальности, как и сам вопрос, но, очевидно, для начала беседы такой вопрос, как и ответ, необходим.

– Мы вели переговоры с милитаристами, и условия, которые нам предъявили, могли предъявить только милитаристы. – Ленин скосил глаза на книгу, лежавшую на столе. – Условия эти нельзя назвать иначе, как скандальными, но мы их примем.

– Но как прочен будет такой мир и на сколько его хватит? – спросил Локкарт и, придвинувшись к столу, прищурился с очевидным намерением рассмотреть название книги.

– На сколько его хватит? – Ленин воспроизвел вопрос Локкарта даже интонацией, не утаив чуть иронического отношения к словам англичанина. – На сколько хватит, трудно сказать, – отозвался Ленин. – Ясно одно: если немцы нарушат слово и сделают попытку навязать нам буржуазное правительство, мы обратимся к оружию. – Он придвинулся к столу, взял со стола книгу. – Мы будем воевать до последнего, если даже придется отступать до Волги и Урала! – Ленин потряс книгой. – Но мы будем воевать на собственных условиях: мы не станем таскать каштаны из огня для союзников!

– Простите, господин премьер, но тогда какова основа ваших отношений с союзниками? – спросил Локкарт и медленно откинулся в кресле, повторив движение Ленина, это давало ему возможность рассмотреть название книги, лежащей на столе, кажется, это была французская книга.

– Нам так же ненавистен англо-американский капитализм, как и германский милитаризм, – сказал Ленин.

Ленин повторил слово в слово фразу Чичерина, которую произнес тот во время первой встречи с Локкартом на Дворцовой. Значит, не было формулы Чичерина, была формула Ленина! Новая для Локкарта возможность убедиться в истине, к которой он пришел своим путем: ни одно крупное решение Чичерин не принимает без того, чтобы не посоветоваться с Лениным.

– Но какова все-таки основа для нашего сотрудничества? – спросил Локкарт, обхватив спинку стула, на котором сидел только что: книга была перед ним, французская книга «Антимилитаризм после войны». Она была издана, как показалось Локкарту, в Лозанне и принадлежала Голлею. «Кто такой Голлей?» – не мог не спросить себя Локкарт. Видно, Ленин листал эту книгу еще сегодня утром, готовясь к беседе. Для него встреча с Локкартом еще одна возможность дать бой коварному Альбиону.

– Вы живете по-своему, мы – по-своему, – возразил Ленин почти миролюбиво. – Но мы можем позволить себе пойти на временный компромисс с капиталом. Такой компромисс для нас даже необходим: ведь если капиталисты объединятся, они нас задушат. К счастью, капитал по самой своей природе не способен к единству. Поэтому, пока существует германская опасность, мы пойдем на риск сотрудничества с союзниками, что представляет выгоду для обеих сторон. В случае немецкой агрессии мы готовы принять даже военную помощь.