Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди

Помню, как перед приемом сидели наши посольские дамы в бальных платьях с банками сметаны в руках. Полученное масло шло на бутерброды.

118. Нечисть и Соловей-разбойник

Приехавший инспектор из ЦК партии на собрании дипломатов четко проводил деление: «чистый дипломат», то есть не сотрудник спецслужб, и другие. После этого мы стали звать кагэбэшников «нечистыми». Руководителем их группы был полковник по фамилии Соловьев. Представляете себе, как смешно звучал куплет из песни Высоцкого?

В заповедных и дремучих страшных муромских лесах
Всяка нечисть ходит тучей и в проезжих сеет страх:
Воет воем, что твои упокойники,
Если есть там соловьи — то разбойники.
Страшно, аж жуть!

Я никогда не привожу истинных фамилий работников спецслужб, но тут делаю исключение по трем причинам.

Во-первых, он давно уже на пенсии. Надеюсь, что в полном здравии, и желаю ему самого хорошего здоровья. Человек он неординарный.

Во-вторых. Однажды он попросил уезжавшего в отпуск в Москву Сашу Авдеева, нынешнего министра культуры, а тогда еще атташе, передать посылку его родственникам и предупредил: «Мои родственники — актеры, и они не знают, кем я работаю. Помните, Саша, что выдача ведомственной принадлежности — это уголовное преступление».

Когда Саша позвонил в квартиру его родственников, открыла дверь известная актриса, и первый ее вопрос был: «Как там поживает наш пинкертон?».

И в-третьих. Соловьев — это не настоящая фамилия, а «сценический псевдоним».

Я знаю три случая, когда люди с нерусскими фамилиями брали псевдоним «Соловьев». А с другой стороны, не «Зябликов» же!

119. Настоящий французский язык

Как-то мы трое: Володя Горелов, Саша Авдеев и я — зашли в магазин и стали рассматривать рубашки. Саша спросил у продавца:

— Ne seriez-vous pas assez aimable de me dire le prix de cette chemise? («Не будете ли вы настолько любезны, чтобы сказать мне цену этой рубашки?»)

Саша окончил МГИМО, и язык у него был книжный.

Алжирец молчал и непонимающе крутил головой. В разговор вступил Володя. Он окончил переводческий факультет иняза:

— Toi, cette chemise est combien? («Ты, эта рубашка сколько стоит?»)

Продавец ожил, назвал цену, потом повернулся ко мне и, показав на Володю, восхищенно произнес:

— Comme il parlait francais! («Как он говорит по-французски!»)

120. Полковникам нельзя бегать

Местечко Мадраг в двадцати километрах от Алжира было известно своими пляжами и домами свиданий. Собственно говоря, кроме домов свиданий, там ничего не было. При въезде в город висела табличка. «Мадраг. В городе номерные знаки на машинах необязательны. Фотографировать запрещается». По вечерам при въезде мальчишки бойко продавали футляры из материи, которые закрывали номерные знаки машин.

И вот мы, трое друзей: Саша, Володя и я, сидим в роскошных креслах на веранде с видом на изумрудное Средиземное море и любуемся заспанными жрицами любви, мелькающими в баре. Заспанными, потому что дело происходит днем.

Наши жены Галя, Наташа и Лариса улетели в Москву, каждая по своей причине, и мы, оставшись без них, повадились ездить в Мадраг, в заведение под названием «Откровение влюбленных». Но если во что мы и были откровенно влюблены, так это в дешевые обеды. Вечером это заведение работало по основному назначению, а на следующий день днем там подавали задешево вполне приличные обеды, очевидно, то, что осталось со вчерашнего вечера.

Сидим, любуемся, и вдруг Саша вспомнил, что у него в кармане ключи от кабинета посла, а к тому через двадцать минут должен прийти посол Англии.

— Что делать! Что делать! — повторял будущий министр культуры, который был не из храброго десятка.

Выручило нас исключительное искусство Володи: водил он машину блистательно. По извилистой горной дороге между скалами и обрывом к морю он проскочил мимо двух грузовиков, да так, что чиркнул по зеркалу заднего вида одного из них. Когда мы проскочили, грузовики остановились и принялись гудеть.

Запустив посла Англии в кабинет посла, мы в приемной в большой компании обсуждали гонку, наивно предполагая, что визит англичанина займет по крайней мере минут двадцать. Но тот куда-то торопился и вышел минут через пять. Все мигом разбежались, проходивший мимо полковник ГРУ М. Теофанов побежал тоже и чуть было не сбил с ног англичанина.

В конце полагающегося по такому случаю разноса посол С. Грузинов спросил у Теофанова:

— А вы куда бежали?

На что бравый вояка ответил:

— Вижу: все бегут, и я побежал.

На это Грузинов произнес, на мой взгляд, замечательную фразу. Она мне так понравилась, что я взял ее в качестве эпиграфа к одной своей повести. Он сказал:

— Полковникам нельзя бегать. В военное время это вызывает панику, а в мирное — смех.

121. Печать по делу