Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди

— Вы все пойдете на гауптвахту, — метал громы и молнии генерал.

Но вся прелесть армии заключается в мудром правиле: все, что не запрещено уставом, можно. А ни в одном уставе запрещения носить пустые гробы на вытянутых руках нет.

353. Пощечина полковнику

Молодая особа решительно подошла к полковнику и влепила ему пощечину. Строй замер.

Я ее узнал: местная, с ней встречался мой товарищ Лева Джиндоян. Мы всем курсом приехали на практику в Дзержинск, посещали химические заводы, время проводили с местными девчонками.

Девица спокойно удалилась. Полковник сначала замер, потом скомандовал:

— Вольно. Разойдись.

Мы разошлись. Ко Льву не подходили, делали вид, что девицу не узнали.

К удивлению, никакого дознания не проводилось. Дело замяли. Позже я спросил у Льва, в чем дело. Он развел руками:

— Сам не помню, что наболтал спьяну. Честное слово.

Я ему поверил.

Потом как-то при разговоре с генералом, уже в Москве, вспомнили эту историю. Кто-то сказал:

— Раньше офицеры из-за пощечины от женщины при строе стрелялись.

— На наших блядей полковников не напасешься, — мудро изрек генерал.

354. Грязные сапоги после леса

— Выйти из строя.

Полковник называл фамилии. Мы выходили. Вышел и я. Накануне мы были в лесу с местными девицами. Дело было в Дзержинске во время заводской практики. Вернулись в гостиницу около пяти утра.

Полковник называл только тех, кто ночью гулял. Неужели кто-то заложил? Такого у нас никогда не было.

Я посмотрел на полковника и вместо суровой физиономии увидел веселую улыбку. Посмотрел на оставшихся ребят. Все смеялись и смотрели на наши ноги. Я тоже посмотрел и все понял. Сапоги у нас были белого цвета, очевидно, мы в лесу залезли в какую-то грязь.

— Вас нельзя посылать в разведку, — сухо констатировал полковник.

355. На вкус и цвет

Теперь в это трудно поверить, но мне отказывали в приеме в военную академию из-за недостаточного веса. Врач меня предупредил:

— Если за месяц не наберешь десять килограммов, можешь больше не приходить.

И порекомендовал мне смесь.

Ничего более ужасного в жизни мне больше пить не приходилось: там был и гематоген, и рыбий жир. Я затыкал ноздри, выпивал полстакана и тут же запивал вермутом. За месяц я действительно прибавил почти пять килограммов.

Прошло много-много лет. Порекомендовали мне недавно одно лекарство, пасту, которую надо растворять в теплой воде… Я все сделал, как приписано, и узнал вкус и запах пойла, с помощью которого в молодости набрал вес.

Пить я не стал. Посмотрел в проспект. Там было написано: «Препарат обладает приятным запахом и приятным вкусом».

Поистине «на вкус и цвет»…

356. Жилищный вопрос

Отец моего однокурсника Виктора Колычева был инженером. После войны его направили в Чехословакию. В первый же день к нему подошел человек и сказал:

— Мы бы хотели, чтобы вы чувствовали себя в Чехословакии как дома. Поэтому хотим сделать вашу квартиру у нас копией вашей квартиры в Москве.

Инженер испугался, потому как занимал в Москве одну комнату в коммунальной квартире.

— Сначала скажите, — продолжал чех, — какова площадь вашей московской квартиры.

Площадь комнаты, где пан инженер жил с женой и двумя детьми, равнялась 18 метрам, и он стал думать, какую площадь придумать.

— Пятьдесят метров, — сказал он и испугался, не переборщил ли. Тем более, он увидел удивление на лице у чеха. А чех вздохнул:

— Я, конечно, знал, что в Москве жилищный кризис, но что он принял такие ужасные масштабы, не мог себе представить.

8.2. Жизнь лагерная

357. К спиртному непривычны

Начальник курса полковник Денисов при первой встрече с нами доложил:

— Я могу простить все, кроме доносительства и холуйства.

Мы ему поверили, и он доказал, что не обманул. Зато другие пороки прощал.

Полковник был с нами в летних лагерях. Окончание лагерей всегда отмечалось. Полковник разрешил купить одну бутылку водки на учебное отделение. Но что делать с одной бутылкой на одиннадцать человек! Выход мы нашли: положили в миску куски хлеба и залили водкой. Эффект превзошел все ожидания: все одиннадцать были прилично пьяными.

Увидев нас в таком состоянии, полковник опешил:

— Как это вы так, ребята? С одной бутылки!

— С непривычки, товарищ полковник, — дружно ответили мы.

358. Опасный портрет

Полковник Денисов учил нас:

— В армии самое главное — не попасть в историю. Даже если ты в этой истории ни при чем. Приведу пример. Приезжаю я с инспекцией в одну часть. Дело было после войны, еще при Сталине. Прохожу мимо складских помещений. На стенах висят портреты. Всех вроде узнаю, а одного — нет. Спрашиваю сопровождающего капитана: «Чей портрет?». Он подбегает к портрету, читает, что написано внизу, подбегает ко мне и докладывает: «Маршала Тухачевского, товарищ полковник». А Тухачевского как врага народа расстреляли еще лет десять назад. Я понял, что история скверная, будет дознание, меня затаскают по инстанциям, и приказал: «Портрет спрятать». Все обошлось.

359. Керосиновый майор