Дипломная работа

Встав, хозяин кабинета снял со шкафа увесистую папку, сдув с неё пыль.

— … здесь — могёшь!

Видя, что грек не спешит хвататься за каку, Хаим усмехнулся кривовато.

— Просто ситуацию описал, как есть, — пояснил он, — обстановку в нашей дружной стае товарищей. Кто там против кого дружит, поддруживает и альянсирует.

— Хм… — взвесив папку на ладони, Коста открыл её, обозначив начало помогания, и вопросительно уставился на иудейского морпеха.

— Одна большая политическая жопа, — ёмко охарактеризовал ситуацию иудей, — Не скажу, шо вовсе уж лишён политических амбиций, и если бы нашёлся кто-то сильно хороший и компетентный на моё место, я бы подвинулся. Вот те крест!

— Х-хе… — мотанул головой грек, давя усмешку.

— Рувим? — осклабился Хаим, — Тожи вспомнил?

— Он самый. Так шо, так-таки и подвинулся бы? — подначил друга грек, приподняв недоверчиво бровь.

— Без восторга и с нытьём, но таки да, — уверенно кивнул старый контрабандист, — В историю я уже немножечко вошёл, и могу входить дальше как первый командующий морской пехотой Иудеи, а могу — в морские перевозки и накопление капитала всерьёз, а не как сейчас. Так што гонор боролся бы в мине с жадностью, и жадность имела бы все шанцы!

— Хм… совсем не на кого оставить?

— А я о чём?! — Хаим развёл мосластыми руками, показав ненароком пропотелые подмышки старого френча, — В теории таки да, а на практике — одна сплошная политика выходит! Я таки понимаю за неё, но не до такой же степени, штоб сливать уже имеющиеся достижения в угоде политической конъюктуре!

— С доказательствами? — пожестчел лицом грек.

— А как же! — осклабился Хаим, похлопывая по папке, — Да не умствования старого мине, а доказательства за былое! Планы-то у них можит быть…

Он прервался, смачно харкнув в плевательницу.

— … хорошие, да беда в том, шо хорошесть и толковость их будет тока в том случае, когда и если они получат всю полноту власти. Ты мине понимаешь?

— Ага… распихать локтями конкурентов, а потом уже устроить светлое, в своём понимании, будущее? Та-ак… Иудея, как слабое звено?

— Потенциально — да, — закивал Хаим, отмахиваясь от мухи, норовящей усесться на потное лицо, и подвигая папку ближе к гостю, — Только распихивание будет вплоть до убийств, чему я совсем не удивлюсь, а планы их на прекрасное будущее прервутся британским десантом! Держусь пока на старом авторитете и одесских знакомствах. Но они, суки, тоже на авторитете, только што не нашем!

— Одесса-мама… — Коста прикусил губу, решительным жестом забирая папку, — ладно! Возьму на поглядеть, и если всё так…

— … не обижайся! — выставил ладони грек, — Ты можешь банально ошибаться, с этим-то согласен?

— Да, — нехотя выдавил Хаим, сдуваясь на скрипнувшем стуле.

— Если, — выделил Коста голосом, — ты не ошибаешься, будем помогать. Есть идеи и идейки, как поднять твой личный авторитет. А всё-таки, неужели так плохо? С Одессы чуть не половина здесь, и шо, тебе перестали узнавать в лицо и по авторитету?

— Да… — перекосился Хаим, как от лимона пополам с уксусом, — так-то посмотришь, вроде как вокруг свои да наши, а на деле всё сложней! С Европы всё больше не вдовы да сиротки приезжают, а либо представители серьёзных людей и общин, либо такая отморозь, шо хоть в почётные казаки принимай!

Выдохнув, он снова налил себе местного вина и подвинул греку бутылку.

— Так-то… — отпив чуть, продолжил иудей с усмешечкой, — наши-то, одесские, всё больше семейные, и как люди умные, чуть не в большинстве решили осесть в Дурбане. Так што… не в большинстве мы, совсем не. Если в мужчинах брать, то у европейцев перевес, и не самый слабый. Благо, у них единства нет, а так…

— … в Семэна Васильевича два раза уже стреляли, понимаешь? Даром што шериф всея Иудеи!

— Вот так-так… — откинулся Коста на спинку стула, — и ты молчал? И Семэн?

— Как-то стыдно было, — Хаим не поднимал глаза, — вроде как не справляемся.

— Боевые отряды? — деловито уточнил грек.

— Ну… так, — пожал плечами иудей, — если как бойцы, то не очень, а если как террористы, то каждый второй.

— А т ж Бога душу… — заругался Коста зло, выплёвывая слова и чернея лицом, — дебилы, блять! Вы! И не смотри так! Подумать не могли, шо те же Ротшильды могут иметь в Иудее свой козырный интерес?! И Фима, поц на премьерстве, расхорош! Шо мы, не помогли бы по старой памяти?! А то тухес какой-то, ей Богу! Делали войну однилюди, а их потом в сторонку отодвигать? Хуй там!

— В общем, так… — могучая рука грека легла на папку, — будет ли помощь лично тибе, я пока не знаю! Не вскидывайся! А вот этих, гиен европейских, мы точно укоротим!

Переведя взгляд на стоящие в углу простецкие ходики с кукушкой, Коста осёкся.

— Заболтался… — он встал, подхватывая со стола фуражку и отбирая у Хаима обгрызенную галету, — пока искал, пока то-сё… Егорка в Кнессете выступать будет — пошли, а то опоздаем!