Дипломная работа

— И как это лечить у нас? — поинтересовалась супруга, подвигая ему соусницу.

— Если б я знал! — Фима широко развёл руками, и соус с рёбрышек отправился в полёт.

— Русские не слишком хотят, — продолжил он, — а если и соглашаются на да, то получается не гешефт в пользу нашево народа, а нормальное предприятие в общую пользу!

— Я таки понимаю, это самое лучшее да, шо можно ждать от русских, — задумчиво констатировала драгоценная супруга, — а кафры…

Бляйшман пожал плечами, дожёвывая.

— Копать-таскать они могут, но нужно стоять рядом с палкой, и я таки скажу, шо не просто стоять! Плантацию делать, дорогу ровнять, таскать што-то, и на этом почти всё!

— А наши — ну сплошные гешефтмахеры, даже если за честное ведение дел! Дома — сапожником был из не самых, — распалялся он, — а приехал сюда, и сразу белым сахибом сибе чувствует! Ты, можит, воевал за эти земли, или имеешь капитал? Светлую голову и большое умное знание? Нет? Поц ты тогда, а не сахиб!

— Фима, — дождавшись паузы, вбила супруга свой клин в разговор, — ты помнишь, сына рассказывал нам за Золотую Лихорадку в Калифорнии?

— Ну… — Фима перестроился на новое не только лишь сразу, а с некоторым скрипом, — таки да! Ага, ага… это когда больше всех заработали не золотоискатели, а те, кто снабжал и торговал их?

— Ага… — он ушёл в мысли, не забывая фаршироваться, но уже медленно и с паузами, — а потом пришли большие капиталы, и шахты стали принадлежать им? Ты это хотишь сказать?

— Таки да! — уверенно сказал супруга, не вполне понимая ход мыслей Фимы. За много лет изучил не только он её, но и ровно наоборот, и знала, когда и што надо поддакнуть, когда поднеткнуть, а когда — перебить интересной историей.

— Золотце! — умилился супруг, улыбаясь подливной улыбкой, — Шоб я без тибе… Нужны люди в сильных количествах, и ещё больший ажиотаж, а дальше они уже сами!

— А мы будим снабжать и торговать, оставаясь в сторонке, — гордо выложила Эстер, но попала не так и не туда, так што Фима хоть и выразил свой восторг, но как-то вяло и без огонька.

— Люди и ажиотаж — Бляйшман попеременно кусал то персик, то нижнюю губу до самой щетины, думая о важном. Тряхнув головой, он выбросил до поры эту проблему, сосредоточившись сперва на ужине, потом на супруге, а потом на ещё раз перекусить.

Проснувшись среди ночи, он долго лежал, глядя в потолок и слушая стрёкот цикад за окном. Мысли домкратом распирали умную голову, и не так, штобы и очень радостные!

— Заселять Иудею надо срочно, — тихохонько пробормотал он, и Эстер заворочалась на простынях, потревоженная шёпотом. Нашарив мужа, она закинула на него сперва руку, а потом, для пущей надёжности, и ногу, и засопела умиротворённо.

" — Срочно!" — набатом било в голову, и лезли всякие мысли и намёки на них. Планы Вильгельма на Иудею грандиозны, и хотя дальнейшее включение её в состав Германской Империи не вызывало у Бляйшмана очень уж яростного энтузиазма…

… если только не на правах очень… очень большой автономии!

… то вот необходимость осваивать необъятные просторы, притом как можно быстрее, понималось и принималось премьер-министром Иудеи очень горячо!

К великому его сожалению, у других людей были другие планы, многие из которых — сильно вразрез! Это только на словах можно фу на Ротшильдов, а когда они фу на тибе, это очень даже ураган!

Нет, Бляйшман не жалел о демонстративном разрыве с ними, потому што как ни проглядывал он аналитически возможные варианты, но именно шо его, Фимы, там не находилось! Ни в равных партнёрах, ни в младших…

… и даже сама Иудея становилась под вопросом. По крайней мере — как государство, а не территория, принадлежащая Ротшильдам. А жили бы там евреи в значимых количествах, или кто другой, большой вопрос.

Переселение и даже сама агитация в пользу Иудеи пробуксовывали от того не так, штобы вовсе на одном месте, но где-то рядышком! Ибо — противодействие по всем фронтам!

Чуть-чуть Соединённые Штаты облегчили въезд сугубо для них, чуть-чуть — Аргентина и Канада, и этих "чуть" набиралось не так уж мало, так што в светлых еврейских головах надвигалось головокружение от успехов и возможности выбора!

Главы и представители общин надували щёки, торгуясь за условия и привилегии, желательно лично для них, и обязательно притом — деньгами! Своё веское да говорили цадики и раввины, которые всегда имели своё мнение, и никогда не стеснялись навязывать его другим.

Фима пытался считать их требования в столбик, но цифры и условия приближались к бесконечности. Даже если он пустит всё своё состояние на обеспечение чужих хотелок, то его не хватит несколько раз, и притом сильно!

Оплатить переезд? Ладно… так они ещё и шекели возвращать за него не хотят! Ни в кредит без процентов, ни работой где надо!

А условия? Каждый второй мнит себя плантатором, и хотит готовых негров с плантацией, притом непременно так, штобы приехать, и оп-па! Чуть-чуть тока доделать под своё надо, и всю жизнь — не делать ничево до самых внуков, которым тожи нет!

Которые не вторые, те хотят или места в правительстве, или привилегий по торговле, или шахт и всего сразу!