Директива 22

– А я и не копаюсь, – отозвался я. – Я просто фиксирую, когда ты говоришь или иначе обозначаешь правду, вот и все. Но если ты будешь молчать, мы быстро получим ордер на псионическое вторжение, потому что речь идет о директиве 22. Слышал про такую?

– Эй, нацбезопасность? Да мы просто зарабатывали немного бабла, вот и все!

– Кому ты был должен денег? – спросил Кин. – Это был Гнарк?

– Я никому не должен был денег.

– А зачем ты тогда сказал сестре, что у тебя долг?

– Мне нужны были бабки, чтобы закупить товар. Я соврал.

– И у кого ты покупал? У Гнарка?

– Нет, у Саммерсета, – буркнул он.

– Кто это?

– Другой дилер. У них с Гнарком дела были.

– Они получали наркотики из одного источника?

– Наверное. Не знаю.

– И как найти этого Саммерсета?

– Он иногда тусуется в «Холмгере». Но не всегда. Я не знаю, как они с Гнарком связывались.

– Как было настоящее имя Гнарка? Гвидо Альтрес?

– Понятия не имею.

Наши эксперты обобрали всю квартиру Альтреса подчистую, и пытались вытащить что-то из его звонков, но, вероятно, он далеко не все свои коммкарты держал при себе, в своей квартире. Но даже и без этой проблемы, копаться в его звонках было все равно, что искать иголку в стоге сена.

– Как настоящее имя Саммерсета?

– Я не знаю.

– Как Вы с ним познакомились?

– Его ребята толкали дурь в школе, – его щека дернулась. – Хорошо башляли. Я тоже так хотел. Взял денег, начал перекупать у Саммерсета и продавать. Но Саммерсет меня ругал, что я почти попался. Потом он меня Гнарку передал, чтобы я с ним лучше работал.

– Как ты связывался с Саммерсетом?

– Если он мне нужен был, я через бармена в «Холмгере» передавал, что надо поговорить. Он мне сам звонил тогда. А сейчас не знаю как, может, уже сменил схему. Он хитрый – хитрее Гнарка, но Гнарк – толком и не торгаш, он кулаки.

Это, вероятно, правда – именно Гнарк получил задание на решение проблем с Сорелем, и, вероятно, он же занимался ситуацией с изъятием документов о фирмах- однодневках, предположительно зарегистрированных Кодой.

– Какие задания получал Гнарк в последнее время?

– Эй, я не знаю ничего! Мне говорили только идти туда, делать то. Мы с Тойфи ездили пугнуть нотариуса, чтобы он документы отдал. У нас список был каких-то фирмешек, на которые нужно было информацию забрать. Ну, мы приехали, доков там нет никаких, все уже до нас своровано, а тут Вы, – он кивнул на Кина. – С девицей. Я ее потом живо узнал, когда на пустыре увидел.

– И тогда, у нотариуса, вы испугались, что мы за вами.

– Ну так да. И свалили. А потом вы Гнарка грохнули, так мы хоть отомстить хотели.

– Совсем страх потеряли, – усмехнулся Кин. – Мстить Министерству и Кинслееру лично. Ладно. Запишешь нам имена всех тех, кто продавал наркотики в школе. Это, и все показания тебе придется потом подписать и повторить в суде, но мы не будем предъявлять тебе наркоторговлю и не будем настаивать на жестоком наказании за нападение. Но и ты подумай о своей дальнейшей жизни. Тебе не везет с криминалом – в первые же месяцы нарваться на меня и на Иля – не лучший вариант, так что задумайся о смене карьеры.

Видимо, Кин тоже оценил степень невезучести нашего парня Иэна.

– Ты достаточно мягко с ним, – комментирую я, когда мы выходим на парковку к флаеру. – Не предъявлять обвинения в наркоторговле и не настаивать на максимальных карах за нападение – это очень щедро.

– А что, я должен был ему откусить голову?

– Я думал, откусишь. Он же в Дип стрелял, – невинно уточняю я.

Кин некоторое время помолчал, так и эдак обдумывая ответ.

– Таможня, – наконец, сказал он. – А потом «Холмгер». Посмотрим, что Дип за это время нароет на этот бар интересного. Да и вечером больше народу, больше шансов встретить нужных людей. Правильно я рассуждаю?

– И группу огневой поддержки, – поддакнул я. – Шутки шутками, а там мы точно нарвемся. Вряд ли они там все горят желанием сдаться, закрыть все свои операции и принести нам на блюдечке своих поставщиков.

– Чуешь крысу?

– Она близко, – обещаю я. – Не думаю, что там больше двух-трех звеньев между кицилосами и продавцами. Но вот подлость всего этого меня поражает. Спасают талантливых детей на отсталых планетах, но губят нормальных детей в Альянсе. Это, вообще, как у них все в головах укладывается?

– Это сознательное причинение вреда Альянсу, здоровью и безопасности его граждан. Все как по-писаному.

Я расстроенно тру шрам, а Кин, не шибко меня стесняясь, достал свою электронную сигарету и курит, перебарывая дурноту от полета во флаере. Мы уточнили – искомый таможенник сейчас на работе, к счастью – хотя мне он менее интересен, чем Саммерсет и его присные. Я заранее предчувствую тяжелый разговор, и не представляю, чем мы особенно можем продавить этого парня. Это вам не шестнадцатилетний сопляк, напуганный донельзя – на таможне слабые люди не задерживаются.

КПорт-3 встречает нас не слишком дружелюбно: служба охраны придирчиво проверяет наши ИД едва не сразу на входе, и долго спорит с Кином по поводу нашего оружия. А я все это время терпеливо молчу.