Директива Джэнсона

Джэнсон нахмурился, пытаясь разобраться в информации. Несомненно, взрывом в Омане воспользовались как прикрытием. Целое подразделение сотрудников Отдела консульских операций исчезло – только для того, чтобы появиться вновь в услужении уже у другой силы. Но какой? На кого они работали? Какая тайна могла заставить такого закаленного человека, как Саймон Чарны, перерезать себе горло? Был ли его последний поступок мотивирован страхом или убеждением?

Некоторое время Джесси молча расхаживала по комнате. Затем остановилась и повернулась к нему.

– Они погибли, но остались в живых, так? Существует ли какая-нибудь вероятность – сколь угодно призрачная, что Петер Новак, которого мы видели в выпуске новостей Си-эн-эн, тот самый настоящий Петер Новак? Забудем о том, с каким именем он родился. Возможно ли, что его по какой-то причине – по какой, не знаю – не было на борту взорвавшегося самолета? Ну, например, он поднялся на борт, а потом незаметно спустился до того, как самолет взлетел?

– Я был там и все видел… Я не представляю себе, как такое возможно. – Джэнсон медленно покачал головой. – Я снова и снова прокручиваю в памяти случившееся. Нет, это невозможно себе представить.

– «Невозможно представить» – это еще не значит «неосуществимо». Должен быть какой-то способ установить, что речь идет об одном и том же человеке.

Джесси разложила на полированном столе пачку снимков Петера Новака, сделанных в течение последнего года, скачанных из Интернета в ломбардском коттедже Аласдэра Свифта. Один из них был с сайта Си-эн-эн; на нем великий филантроп был изображен на той самой церемонии награждения женщины из Калькутты, которую Джесси и Джэнсон видели по телевизору. Достав лупу и линейку, приобретенные для изучения карты гор Букк, молодая женщина склонилась над разложенными снимками.

– Что ты делаешь? – спросил Джэнсон.

– Я понимаю, все произошло у тебя на глазах. Значит, мы обязаны найти способ доказать, что мы имеем дело с разными людьми. Сейчас искусство пластической хирургии на небывалой высоте.

Десять минут спустя Джесси нарушила затянувшееся напряженное молчание.

– Боже милосердный!

Она повернула к Джэнсону побледневшее лицо.

– Конечно, не надо забывать про аберрацию линз, – начала она. – Сначала я думала, все объясняется именно этим. Но потом поняла, тут нечто большее. На разных фотографиях рост этого человека незначительно меняется. Совсем незначительно – на полдюйма, не больше. Вот он стоит рядом с главой Всемирного банка. И вот он снова, по другому случаю, стоит рядом с этим же человеком. Похоже, на обоих снимках в одних и тех же ботинках. Быть может, все дело в каблуках, правда? Но все же мелочи, мелочи, мелочи – едва уловимые. На разных снимках у него неодинаковая ширина ладони…

Джесси выхватила одну из фотографий, где Петер Новак был снят идущим рядом с премьер-министром Словении. Сквозь серую ткань брюк проступали очертания согнутого колена, линия перехода бедра в ягодицу. Молодая женщина указала на другой похожий снимок.

– Суставы те же, соотношение другое, – учащенно дыша, сказала она. – Что-то тут не так.

– И что это означает?

Полистав брошюру, купленную в Будапеште, Джесси снова взялась за линейку.

– Отношение длины указательного пальца к мизинцу, – наконец сказала она. – На фотографиях величина переменная. Конечно, негатив могли перевернуть не той стороной, но обручальное кольцо он носит на одной руке.

Теперь и Джэнсон внимательно изучил разложенные фотографии.

– Соотношение трапецеидальной кости к пясти, – он ткнул пальцем в снимок. – Это еще один показатель. Брюшная поверхность лопатки – вот она видна сквозь рубашку. Оцени и ее.

Вооруженная лупой и линейкой, Джесси исследовала снимки и выявляла все новые и новые отличия. Соотношение длин среднего и безымянного пальцев, точная длина руки от локтя до кисти, расстояние от подбородка до кадыка. Скептицизм Джэнсона таял.

– Встает новый вопрос: кто этот человек?

Джэнсон слабо покачал головой.

– По-моему, ты хотела сказать: кто эти люди?

Она прижала пальцы к вискам.

– Ладно, выслушай следующее предположение. Скажем, ты хочешь завладеть всем, что есть у какого-то человека. Ты его убиваешь и занимаешь его место, потому что тебе каким-то образом удалось изменить свою внешность и стать его двойником. Теперь его жизнь – это твоя жизнь. Все то, что принадлежало ему, теперь твое. Это просто гениально. А чтобы дополнительно обезопасить себя, ты время от времени появляешься на людях, выдавая себя за того человека, – что-то вроде репетиции в костюмах.

– Но разве настоящий Петер Новак рано или поздно не проведает об этом?

– Может быть, проведает, а может быть, и нет. Но, скажем, у тебя есть рычаг давления на него, ты знаешь какую-то тайну, которую он надеялся похоронить… и ты его шантажируешь. Как тебе мое предположение?

– Когда хороших объяснений нет, плохие начинают казаться все лучше и лучше.

– Согласна, – вздохнула Джесси.

– Попробуем пойти по другому пути. Я никак не могу связаться с Петером Новаком – или тем, кто так себя называет. Кто еще может быть посвящен в эту тайну?