Директор Арк

За прошедший час Жон узнал о своих противниках гораздо больше, чем ему бы хотелось. Например, историю о том, как у Синдер впервые начались месячные, и "доктор" Воттс стал ее смертельным врагом, с серьезным выражением лица заявив, что ночь она точно не переживет, а потому ей следовало поскорее привести в порядок дела, пока еще оставалось время. Салем пришлось укладывать Синдер в кровать, пока та рыдала и не хотела засыпать, поскольку ничуть не сомневалась в том, что больше уже не проснется.

Пожалуй, Воттс все-таки получил по заслугам, когда попытался вытащить ее из Бикона.

Но имелись и более веселые истории. Например, о той же Синдер в костюме акулы. Салем со смехом добавила, что фотографии показывать не будет, иначе Синдер их обоих никогда не простит. Впрочем, Жон и сам не думал, что ему хотелось видеть ее детские снимки.

— Ты сейчас очень сильно напоминаешь мою маму, — задумчиво пробормотал он.

Салем удивленно на него посмотрела.

— Да? И чем же?

— Не знаю. Просто напоминаешь... Поведением, наверное. Или тем, что рассказываешь о случаях из детства Синдер, которых она сама стыдится. А возможно, теплотой в голосе, когда говоришь о ней и всех остальных. Ну, и тем фактом, что ты воспитала Синдер, ни на кого при этом не полагаясь. Как бы там ни было, я легко могу представить на твоем месте мою маму.

— Когда-то давно я и в самом деле была матерью...

Жон вздрогнул.

Эту историю он уже слышал от Озпина, и сейчас столь мрачных воспоминаний хотелось бы избежать.

— Извини, что напомнил, — произнес Жон.

С другой стороны, он не отказался бы узнать побольше о жизни Салем с Озмой, поскольку как раз данный момент и являлся отправной точкой их "войны".

— Кстати, вы завели детей уже после того, как Боги вас прокляли?

— Да, мы оба тогда находились под действием проклятья. Но... дело в том, что мы оказались прокляты по-разному. Я застыла в одном возрасте, а Озма продолжал стареть, затем умирал и вселялся в новое тело. Ты представляешь себе, насколько сложно привыкать к новому внешнему виду мужа каждые несколько десятков лет?

Ну, Жон, конечно, мог напрячь воображение, но соответствующего опыта у него, само собой, не имелось.

— Странно? — предположил он.

— Еще как! Я не возражаю против изменений цвета кожи и волос. Или глаз, хотя один раз он пришел в теле воина с серебряными глазами. Половина столетия секса без позиций, где можно было бы случайно встретиться взглядом! Но даже это не так уж и страшно по сравнению с наличием пассажиров. Они остаются в его сознании достаточно долго, прежде чем оказываются поглощены. Я вот один раз обняла Озму и хотела перейти к самому интересному, а он вдруг вскрикнул и заявил, что является не тем человеком, который мне нужен.

— Хм... Должно быть, настроение было испорчено.

— Да. Но не настолько, как в те моменты, когда Озма возвращался домой в теле ребенка!

Жон вновь вздрогнул.

— Как это вообще работает?

— Не знаю. Но я могу сказать тебе, как и где это точно не работает! В моей постели! Полное отсутствие секса до тех пор, пока ему не исполнится хотя бы двадцать лет! Такое правило мы установили. Придерживаться его временами было очень тяжело, потому что Озма ведь еще и старел. Иногда получалось так, что он становился совсем дряхлым, умирал, а потом мне приходилось ждать, когда его новое тело подрастет. Лет сорок мы изображали кроликов, после чего всё повторялось заново.

Ага. А ведь Жон наивно полагал, что у них с Глиндой в отношениях имелись серьезные проблемы...

— И из-за этого у вас вышла размолвка?

— Из-за периодических расставаний? — уточнила Салем. — Нет. Мы привыкли к тому, что подобные моменты идут в комплекте с бессмертием. Что вообще Озма рассказал тебе о наших разногласиях?

— Даже не знаю, будет ли мудро с моей стороны отвечать на твой вопрос... — пробормотал Жон.

— Я не стану злиться, — пообещала Салем. — Давай уже, говори. Мне слишком сильно нравятся наши встречи, чтобы лишаться их из-за такой ерунды.

Жон сделал глубокий вдох.

— Озма сказал, что ты решила уничтожить собственный народ, которым правила, и начать всё заново. Он с этим не согласился и попытался увести детей, видимо, для того, чтобы ты не смогла привести план в действие, не поставив их жизни под угрозу.

К его удивлению, Салем не спешила ничего отрицать.

— Примерно так всё и было. И меня очень радует тот факт, что Озма не пытался тебя обмануть.

— Ты и в самом деле намеревалась всех убить?

— Да.

— Н-но зачем?!

— А вот это очень правильный вопрос, — усмехнулась Салем. — Действительно зачем? По какой такой причине я вдруг могла захотеть всех убить? Она — эта причина — ведь была, правда? Если я вместе с Озмой правила ими сотни лет, то с чего внезапно решила уничтожить?

— Потому что появилась необходимость это сделать?.. — предположил Жон.