Дирижер. Перстень чародея (СИ)

Спустя час после ухода вернулся Улло, держа в одной руке кейс, другой ладонью сжимая руку внучки. Последние минуты прощания перед моим уходом прошли с естественным налетом грусти. Будто прощались надолго и всё-таки совсем на чуть-чуть. Волшебный мир, заверил Улло, понимал, что мне надо прийти в себя после стольких событий проведенного здесь месяца. Абсолютно не спокойного месяца. Будто Провидение сполна отыгралось на мне за эти недели. Я переоделся в вычищенную одежду, в которой выходил из своей квартиры на лестничную площадку в тот момент, когда меня по воле магии выкинуло в Изнанку.

С замирающим сердцем я следил, как Милиан заколдовывает контрабасный кейс, установив его в чуланчике Кани с распахнутой дверью. Прежде чем потянуть за ручку крышки, подойдя к футляру, я в последний раз оглянулся на магов. Взгляд Улло полон светлой надежды. Он одобрительно кивнул. Кани смотрела на меня как на героя, спасшего без малого целое человечество. Девочка широко улыбалась и махала рукой. Я поднял ладонь на прощание, вновь обернулся и потянул крышку...

Я оказался на лестничной площадке перед дверью в свою квартиру. Никого из соседей по подъезду не было. Я посмотрел за спину. Прислоненный к лестничным перилам, стоял раскрытый контрабасный чехол, а из него, из квартиры Кани, смотрели три провожавших меня чародея. Я соединил ладони обеих рук, сцепив их, и качнул ими. Волшебники смотрели на меня с ожиданием приятных будущих встреч. Я закрыл крышку кейса и отнял руку. На секунду закрыл глаза, а когда вновь открыл, футляр исчез.

Сердце подскочило к самому горлу, я с трудом сглотнул. Как же невероятно волнительно, ни с чем не похожее чувство, не сравнимое. Время в Москве было, как обычно, заморожено, то есть сейчас я вернулся в момент, когда отлучался посмотреть, был ли кто на лестничной площадке. После этого меня и выкинуло в Изнанку. Боже, для меня этот случай был так давно, а для Лизы – всего ничего. Без нее я был почти месяц, а она без меня – секунд пять.

Я надавил ладонью на дверную ручку. Дверь не заперта. Ну, конечно, в Москве я же вышел из квартиры всего несколько секунд назад.

Вошел в прихожую и закрыл дверь, специально громко щелкнув замком. Возвратился, словно из долгого и далекого путешествия. Я готов был расчувствоваться. В горле даже запершило от волнения.

- Костя, ну кто там? – произнесла Лиза из кухни. При звуках ее голоса я растаял. Так давно ее не слышал. Ни живьем, ни по телефону, ни по видеосвязи. Месяц без самого любимого человека на свете.

- Костя? – позвала она повторно.

Я стоял и пытался восстановить нарушенное волнением дыхание.

Из гостиной, откуда слышались звуки мультипликационного сериала, послышался детский заливистый смех. Я и не знал, настолько сильно, безгранично люблю голос дочки. Широко улыбнулся.

Я дома.

Правда ощущал себя вернувшимся из долговременного путешествия, где оказался без средств связи с родными и любимыми. И как невероятно сейчас понимать, точно по-новому открывать для себя, насколько по-настоящему любишь и ценишь дом, людей, которые живут в нем вместе с тобой – семью.

Из кухни вышла Лиза. На ее лице написано вежливое безразличие. Зато я смотрел на нее как на королеву красоты, с любовью и нежностью. Конечно, она ведь видела меня считанные секунды назад. А я долгие, долгие дни.

- Костя? – Лиза несколько озадачилась, поймав на себе мой странный, не к месту восхищенный взгляд.

Я шагнул навстречу, быстро сокращая расстояние между нами. Подлетев к супруге, обвил руками, склонился и долго, нежно целовал. Она удивилась моему порыву, но утонула в моей внезапной ласке.

- Костя, почему вдруг? – наконец произнесла она, всматриваясь в лицо и тщетно пытаясь разгадать причины моего нечаянного желания.

- Просто люблю тебя. Крепко-крепко. Сильно-сильно, – прошептал я, опять потянувшись к ее губам.

Но Лиза подставила щеку и обняла меня, притянула к себе. Я также крепко-крепко, сильно-сильно, как люблю, заключил ее в свои объятия, уткнувшись лицом в плечо.

- А кто-то ушел или пришел? – из гостиной показалась Ариша и, стоя на пороге, смотрела на нас, обнимающихся родителей.

- Папа ходил прогонять злых демонов. Чтобы они не украли у него такую хорошенькую девочку. – Я широко улыбнулся, глядя на старшую дочку, и присел перед Аришей, притянул к себе, гладя по волосам.

- А их нельзя было перевоспитать, чтоб они стали хорошими? – Арина задумчиво посмотрела на маму и обвила мою шею своими крохотными ладошками.

- Нет. Они уже неисправимы, – вздохнул я, целуя дочь в лоб и вдыхая аромат волос, пахнущих детским ягодным шампунем.

- Пап, ну у меня мультик, я досмотреть хочу!

Дочка вывернула голову в сторону телевизора, где всем известный голубо-серый кот гнался по дому за всем известным коричневым мышонком, стреляя в него из ружья.

- Иди, конечно. – Я опустил руки, и Ариша быстрее ветра вознеслась на диван. Это сейчас она не понимает ценность каждого мгновения, которые проводят рядом друг с другом родители и дети. Ну ничего. Вырастет, станет старше, осознает, как важен каждый миг лишних, беспричинных объятий.