Дирижер

Он поймал ее взгляд и запел в голос:

— Трудно рассказать, как до этих дней жил на свете я, без любви твоей…

Что за дурацкая выходка! Папа может услышать. А что соседи скажут?

Лия выскочила из дома, запрыгнула в подаренную машину и выехала со двора. Она затормозила около Саната, распахнула дверцу и приказала:

— Садись немедленно!

Он сел. Она помчалась, свернула с основной дороги и остановилась в тупике, откуда был виден лоскутный кусок искрящегося моря.

— Как ты здесь оказался? — спросила Лия, повернувшись к Санату.

Он никогда не провожал ее до дома, только до такси, которые дежурили у гостиницы. Для Дирижера этого было достаточно, чтобы отследить звуковой след и узнать, где она живет.

— Пришел, — коротко ответил он.

Так и было. Он прошел по следу турбированной «шестерки» и оказался около ее дома. Прислушался, уловил ее дыхание и занял место напротив башенки со спальней. Он не знал ее телефона, а стучать не решился.

— Что за дурацкая песня? — возмутилась Лия.

— По-моему, хорошая. Слова правильные.

— Я не то имела ввиду. Как ты вообще смог голосом такое?

— Не хотел терять еще один день, — признался Санат и снова изобразил мелодию куплета.

Ноты были точными, и назойливый рефрен зазвучал в ее душе: сколько дней потеряно…

— Сумасшедший, — покачала головой Лия и вопреки суровому тону широко улыбнулась.

Он опустил глаза, и его губы расплылись от умиления. Лия проследила за мужским взглядом и только сейчас заметила, что прыгнула в машину в коротенькой пижаме. Широкие шорты открывали ее ноги полностью.

Девушка смутилась, сжала голые колени и потребовала:

— Не смотри вниз!

Он поднял взгляд на ее лицо. Она вспомнила, что не причесана и даже не умыта.

— Вообще не смотри на меня. Гляди вперед! — приказала девушка.

— Море тоже красивое, — подчинился Санат.

Несколько минут они смотрели на искрящуюся голубую гладь. Лия призналась:

— А я уже не могу без электроскрипки. Не знаю, найдут ли инструмент. Вряд ли. — Она хлопнула ладошками по рулю. — Мне подарили эту машину будто она может заменить нашу музыку.

Санат чувствовал свою вину. Если бы он не ушел тогда с Ланой, если бы был внимателен, он бы услышал, кто взял скрипку. И Сана в тот день оказалась бесполезной, она подслушивала картежников.

— Если твой инструмент еще в городе, я его найду, — пообещал он.

— Как? Ты же не сыщик.

— У меня свой метод.

— Ты классный музыкант, Санат. Тебя даже Дирижером называют. Но обещать то, чего не в силах… — Лия покачала головой. — Я ведь могу поверить и разочароваться.

— Инструмент особенный, я его услышу. — Он опустил стекло, перевел взгляд на панель приборов новенького автомобиля и попросил: — Мы можем поездить по городу?

— Почему бы и нет. Мне нужно тренироваться.

Молодые люди не заметили, как снова смотрели друг на друга. Лия встрепенулась и прикрыла ладошками бедра:

— Но сначала мне надо одеться!

— Я подожду. Когда увидимся?

— Только не надо серенад под окнами. Запомни мой телефон.

Глава 15

Второй день подряд Лия часами колесила с Санатом по городу на новенькой «семерке». По требованию Дирижера стекла были опущены, они ехали медленно и молчали. Санат откинулся на подголовник высокого кресла, закрыл глаза и сосредоточился на слухе. Со стороны казалось, что девушка вынуждена везти пьяного парня. Он отключился, а она толком не умеет управлять машиной.

— Это цирк какой-то, на нас пялятся, — жаловалась Лия.

— Третья скрипка, но не та, — откликался Санат и просил поехать в новый район.

Когда очередной эмоциональный таксист обгонял «семерку», Лия вжималась в кресло и роптала:

— Представляю, какими словами он меня обзывает.

Санат прекрасно слышал, что думают сочинские таксисты о безмозглой телке за рулем, но предпочитал не отвлекаться и успокаивал:

— Мы заняты делом. Мы найдем инструмент.

Под конец второго дня Лия не выдержала, резко затормозила и потребовала:

— Я чувствую себя полной дурой! Ты можешь объяснить свой метод?

— Я слушаю.

— Что слушаешь?

— Город. Если где-то в округе воспользуются твоей «ямахой», считай, мы ее нашли.

— Никто не осмелится выступать с редкой скрипкой в нашем городе.

— Достаточно потревожить инструмент, коснуться струн, — разъяснял Санат.

— Не смеши! Что ты можешь услышать? Толпы народа, музыка гремит в каждой кафешке, да еще водители хвастаются акустикой.

Мимо проехали старые «жигули», сотрясающиеся от грохота автомагнитолы.

— Ну вот! — показала Лия.

— Шум мешает. Поэтому я сосредоточился только на электроскрипке, — признался Санат и предложил: — Не веришь? Могу доказать.

— Как?

— Я сейчас выйду. Ты уедешь на километр, скажешь что-нибудь обычным голосом и вернешься.

— И?

— Я сосредоточусь на твоем голосе и повторю фразу. Только закрой окна, чтобы другие не услышали.

Лия рассмеялась и толкнула Саната:

— А ну вылезай! Только учти, если не повторишь — пойдешь пешком.

Через несколько минут она вернулась и потребовала, опустив стекло:

— Ну? Что я сказала?

Санат замялся, не решаясь повторить. Девушка обрадовалась:

— Ага, съел, хвастун! Я тебя проучу! Беги за мной, может сжалюсь.

«Семерка» тронулась с места. Ехидная девушка прощально махала рукой из окна. Дирижер крикнул вслед: