Дирижер

Сана приподнялась на руках, вмяла спиной подушку, прижалась к спинке кровати. Ее глаза испуганно смотрели на дочку.

В автомобиле, пришедший в себя Самородов, под бок которого Георгий подсунул нож, выслушал тот же вопрос:

— Думал смыться? Хрен тебе! Где деньги?

Дирижер стал наигрывать песню «Абба» про деньги, деньги, деньги. Музыка в наушниках отгородила его от действительности. Он менял тональность, переключал октавы, проверял звуковые эффекты, чтобы испытать все возможности дорогого инструмента.

Сану охватил ступор. Камаз кивнул Медведю и тот приподнял сверток с младенцем тремя пальцами. Головка девочки свесилась назад, и мама рванулась к дочке с вытянутыми руками. Камаз грубо осадил Сану и припечатал предплечьем к спинке кровати.

Он зашипел ей в лицо:

— Не рыпайся, тварь, будет хуже.

— Отдайте ребенка, — беспомощно дергалась Сана.

— Ты отдашь нам все деньги или потеряешь сосунка. Ну!

Медведь держал спящего младенца высоко над полом на вытянутой руке.

— Я всё отдам! Не трогайте дочь, — взмолилась Сана.

Тем временем Георгий в автомобиле надавил на нож, и остриё воткнулось в бок Самородова. Сидевший сзади Ираклий с намотанной на руку удавкой удерживал Антона за плечи и угрожал:

— Будешь корчить из себя героя, возьмемся за ребенка. Где наши деньги?

Дирижер продолжал наигрывать мелодию и слушать звучание синтезатора через наушники. К инструменту претензий не было, но музыка оставалась неполноценной. Он закрыл глаза и представил рядом с собой Лию со скрипкой. Наклон головы, взмах смычком — и звуки электроскрипки раскрасили музыкальную картину.

Фантазия множилась. Они выступают в концертном зале. К микрофону подходит Сана. Она стройная и умиротворенная, как мадонна. Сейчас ее голос, словно осязаемое облако, очарует слушателей. Их трио вызовет восторг в зале.

Женщина-фельдшер в приемном кабинете громко расспрашивала больную старушку и не слышала, как Сана с младенцем на руках покинула акушерский пункт. Ее сопровождали двое верзил. На этот раз их лица не выражали отеческой заботы.

Антон увидел жену с ребенком в опасности и ударил локтем бандита с ножом. Он распахнул дверцу, но не успел выскочить. Его шею сзади обхватила удавка. Антон продолжал рваться на помощь жене и попытался закричать. Ираклий со всей силы затянул смертельную петлю — лишь бы избежать шума.

Музыкальная фантазия Дирижера натолкнулась на неожиданное препятствие. Он видит, как сестра открывает рот, но не слышит ее голос. В позе что-то тревожное, а мимика не соответствует словам песни. О чем она хочет сказать? Он всматривается, пытается угадать слова и понимает, что сестра вообще не поет, а кричит!

Пальцы Саната соскользнули с клавиш. Он открыл глаза. Образы Лии и Саны испарились, а перед ним стояла хозяйка и красноречивым жестом показывала: пора платить.

Сану запихнули в вишневую «четверку» на заднее сиденье. Медведь сел рядом и пригрозил:

— Будешь вести смирно, ребенка не трону.

Камаз подошел к белым «жигулям» Самородова и растолковал дальнейший план подельникам:

— Возвращаемся в Сочи. Мамаша покажет, где спрятала деньги. Ее мужа связать, и в багажник.

Он увидел безжизненное лицо Самородова с вывалившимся языком и удавкой на шее.

— Какого хера?

— Кажется, я перестарался, — сознался Ираклий, убирая с шеи покойника веревку.

— Он ударил меня, хотел вырваться, закричать, — оправдывал брата Георгий.

— Черт! — пугливо заозирался Камаз. — Вас никто не видел?

— Никого не было.

— Бросьте его. Смываемся!

— Труп оставлять здесь нельзя, — возразил Георгий.

Он вышел из машины, обнаружил в ногах Самородова упавшую бейсболку, нацепил ее на поникшую голову покойника и надвинул козырек на глаза.

— Похож на бухого. Пристегнем к сиденью и перегоним его тачку в город. Я поведу. Там спросим, как быть, — решил он.

Вместе с синтезатором Дирижер приобрел и наушники. Он отгонял дурные мысли и успокаивал себя — всё идет по плану. Его видение с кричащей сестрой — плод нервного истощения. Санат упаковал синтезатор в чехол и решил сразу ехать к Лие. Он сдержал слово, они могут репетировать. Музыка улучшит его настроение.

На горной дороге по направлению к морю продукция АвтоВАЗа выстроилась по порядку. Впереди ехала вишневая «четверка». За рулем был Камаз, за его спиной Сана с дочкой и присматривающий за ней Медведь. За «четверкой» следовала белая «пятерка», которую вел Георгий. На пассажирском сиденье рядом с ним «дремал» задушенный Самородов. Замыкала процессию «шестерка» Ираклия.

Сана смирилась с потерей денег и убаюкивала дочь. В ее жизни появилось более ценное существо, чем все деньги мира. Побыстрее бы избавиться от неприятностей и покормить дочку грудью.

Она показала дорогу к домику, заросшему виноградом. Сюда они собирались заехать с мужем за проклятыми деньгами. Вот и приехали. Антон, конечно будет недоволен. Но выхода нет. Главное, что дочка с ними. А деньги как пришли путем лжи и хитрости, так и уйдут, не в них счастье.

Войдя в дом, она сразу указала на тайник за диваном. Георгий достал сумку, пересчитал пачки — больше ста тысяч рублей, но ему показалось мало.

— Где еще? Говори!