Дирижер

И он завыл, подобно волку. Сестра должна его услышать. Это их условный сигнал с детства. Она откликнется, произнесет его имя, и он поспешит к ней на помощь. Бурлящий поток не помеха, его слух настроен на родной голос. Скажи хоть слово, Сана.

Ответом была тишина.

Санат перестал издавать вой и весь превратился в слух. Природные шумы он игнорировал, сосредоточился на живых организмах. Он слышал крики птиц, жужжание насекомых и даже писк комаров. Немного мешали проезжающие машины с говорливыми пассажирами. Но и к этому он приспособился. Он знал, что автомобиль столкнули в реку, поэтому развернулся к воде и отсек то, что происходит за спиной. Он так и двигался приставным шагом, прощупывая слуховым радаром пространство между рекой и дорогой.

И вот в слуховой палитре появилось что-то новое. Дирижер ускорил шаг и различил едва слышный писк. Звук оборвался, но он уже знал, что голосит не птенец и не животное — так кричит младенец!

Он зафиксировал расстояние до источника писка и побежал вперед. А вот и место, где предположительно пищал младенец. На обочине дороги следы от колес, ниже по склону кусты с обломанными ветками, за ними шумит река, недовольная новым препятствием, отличным от гладких валунов.

Санат спустился по крутому склону и увидел клюнувшую в реку белую «пятерку». Передние колеса и капот находились в воде. Течение било в бок автомобиля и неумолимо миллиметр за миллиметром тянуло в глубь, подчиняя своей силе. Автомобиль был уже на треть в воде. Внутри салона три тела, но только одно сердцебиение. Так бьется самое маленькое сердце. Младенец отчаянно пискнул, но его крику помещала вода.

Ребенок захлебывается, с ужасом понял Санат.

Он спустился в реку и попытался открыть заднюю дверцу. Заклинило. Тогда разбил булыжником заднее стекло и пролез внутрь салона, не замечая порезов и рваной одежды. На передних сиденьях он увидел Антона и Сану. Оба были мертвы, вода поднялась им по пояс. Задняя часть автомобиля торчала над рекой, но вода проникала внутрь и заполняла нишу между передними и задним сиденьями. Там плавал сверток с младенцем.

Новорожденная девочка пыталась пищать, но силы покидали ее. Размокший сверток неожиданно накренился, и открытый рот малышки ушел под воду.

Санат выдернул ребенка из воды и повернул к себе лицом. Девочка срыгнула воду и отчаянно закричала. Он обрадовался, надавил плечом на дверцу, потянул за рычаг, и дверь открылась. Он выбрался из реки, прижимая к груди мокрую малышку. Его руки были в порезах, рубашка разорвана, а пока поднимался по склону, поскользнулся, завалился набок и испачкался.

Выбравшись на дорогу, он услышал приближающийся автомобиль и шагнул на проезжую часть. Перед ним затормозил «запорожец». Семейная пара с двумя детьми круглыми от шока глазами взирала на неожиданное препятствие в лице ободранного мужчины с мокрым свертком на руках.

Санат показал женщине посиневшее лицо малышки. Женщина ужаснулась и вышла из «запорожца».

— Авария. Упали в реку. Девочку надо в больницу, — сбивчиво объяснял Санат.

— А где ее мама?

— Погибла.

— Надо перепеленать в сухое.

— У меня ничего нет. Отвезите нас в больницу.

— Все не поместимся, — вмешался мужчина. — Дождитесь другую машину.

— Возьмите ее. Ждать нельзя.

— Конечно, конечно, какой ужас, — запричитала женщина, принимая младенца на руки, и поторопила мужа: — Поехали быстрее.

— Я сообщу об аварии, — пообещал мужчина. — Ждите здесь. Вам помогут.

— Ее зовут Тана, фамилия Самородова! — крикнул Дирижер отъезжающему «запорожцу».

Он знал, что девочку сестра планировала назвать в честь их мамы, Таны Шамановой.

Глава 42

Санат беспомощно опустился на землю и вытянул ноги вниз по склону. В груди было пусто и больно, будто кто-то выдернул часть тела и ничем пустоту не заполнил.

Сестра-двойняшка была его второй половинкой, они были отдельными личностями, но частью чего-то общего. Он понимал ее настроение без слов, чувствовал сестру на расстоянии, ее боль и радость отзывались болью и радостью в его сердце. Сейчас ее не стало, и он ощущал себя полумертвым.

Сколько так просидел Санат не помнил. Затем спустился к реке, открыл багажник «жигулей». Пусто. Антон и Сана ничего не взяли из дома, значит, это не был несчастный случай. Убийцы забрали их деньги, а потом подстроили аварию.

Разрозненные события страшного дня стали на свои места. Разговоры в доме Беридзе шли об его сестре и ее муже. А также об их едва родившейся дочке.

За спиной раздались шаги. Дирижер обернулся. На обочине шоссе мигал проблесковым маячком желтый фургон милиции. По склону спускались двое оперативников в штатском. Одного Санат мысленно назвал Крепышом, другого Модником. Они с подозрением посмотрели на Шаманова.

— И что тут случилось? — спросил Модник.

— Авария. Двое погибших, — ответил Санат. Он решил умолчать о родственных связях, чтобы не всплыло мошенничество сестры.

— Документы! — потребовал Модник.

Крепыш тем времен зашел в реку и осмотрел тела. Вернулся милиционер по пояс мокрый и злой. Передал паспорта погибших напарнику:

— Семейная пара. Оба холодные.