Dis Manibus (ЛП)

— Что ж, значит, мы на шаг впереди, — твёрдо сказал Люк, не обращая внимания на собственные сомнения. — Но это может и не иметь значения. Кошмары могут укореняться в странных вещах — нее обязательно в шрамах или психологических травмах, что некоторые могут полагать их началом. — Это может иметь начало ещё в вашем детстве, даже если и проявились они только после вашей «смерти». — Он сделал паузу. — Когда именно они начались?

— Через девять дет после битвы при Явине.

— Тогда вы были одна? Или останавливались у друзей или случайных людей?

— Я была одна. — Короткая пауза, глоток ночного воздуха, и она продолжила. — Я тайно покинула Лотал через несколько месяцев после смети Кэнана Джарруса.

Люк задумался, не сказала ли она это, чтобы вывести его из равновесия, но решил, что это не имеет значения.

— Ваши ожоги зажили?

Она фыркнула.

— Они так и не зажили, как вы можете видеть. Бакта была некачественной, необработанной, медицинские дроиды были древних моделей. Чудо, что я выжила.

— Подпольной медицине часто многого не хватает, — понял Люк. — Но, очевидно, вы более здоровы, чем кто-либо мог подумать, учитывая взрыв.

— Насколько я понимаю, — вздохнула Ринда, — меня отбросило взрывной волной. Моими худшими травмами были ожоги и шрапнель, но у меня довольно много синтетических костей и слишком много кожных имплантов, чтобы сосчитать. Несколько сдвигов и шурупов в суставах, сломанное бедро. — Она поморщилась. — Я была в коме около недели. Когда я очнулась, только один человек в медицинском центре догадался, кто я. Он поставил мне ультиматум — улетай на следующем шаттле или будешь передана повстанцам.

Теперь фыркнул Люк.

— Добрый.

— Очень, — сухо сказала она. — У меня было время, чтобы получить доступ к своим счетам, и больше ничего. — В её словах был намёк на сожаление, и Люк задумался о том, чего же она не сделала. — Я вспомнила об Ансионе — он упоминался в некоторых отчётах — и решила приехать сюда, чтобы выздороветь.

— И остались.

— Мне здесь нравится. Люди, как я уже сказала, не задают вопросов, а у меня было много лет, чтобы понять, где именно я чувствую себя как дома.

— Значит, пока вы не обосновались здесь, никаких кошмаров не было?

— Верно. — Её такие краткие ответы навевали мысли о допросе. Люк боролся с разочарованием. Ринда не хотела сообщать какую-либо важную информацию.

— Что вы можете вспомнить о кошмарах? Это просто чувства, образы или повторяющиеся сюжеты, которые вы переживаете?

— Люк… — Её глубокие синие глаза встретили его взгляд, словно прося забрать вопрос назад. Однако Люк выиграл это состязание в гляделки. Он не отступил. Несмотря на её сопротивление, надежда победила. И она снова заговорила — сдержанно монотонным голосом. — Всё перечисленное, я полагаю. Иногда я просыпаюсь с криком, в поту, сама не зная, почему. Впрочем, не всегда так драматично. Чаще всего это просто чувство… не то чтобы страха, просто грусти, неизбежного страдания, которое просто… — Она закрыла глаза, её голос дрожал. — …просто пронизывает всё. — Глубокий, хриплый вдох, и затем она снова открыла глаза. — Иногда мне очень реалистично снятся умирающие люди. Единственные, кто у меня был. Мои родители… Мои друзья… Я остаюсь одна.

Люк знал, что это было нелегко для неё, но, по крайней мере, она попыталась дать ему информацию. Он не мог винить её за попытку дистанцироваться эмоционально. Ринда не могла по-настоящему открыться ему, потенциальному врагу, но эта попытка многое рассказала ему о том, как е плохо.

— Вы тоже? Вам снится собственная смерть?

Она покачала головой.

— Редко. Недостаточно много, чтобы быть причиной или хотя бы показателем.

— Снится взрыв? Или то, что к нему привело?

— Никогда.

— Снится Траун?

Он не знал, почему спросил, но то, как дрогнуло её веко, ответило на его вопрос ещё до того, как она призналась.

— Мне снилась его смерть, — тихо ответила она. — Я видела, как это происходит. Много раз. Это… это чудовище, которому он доверил свою жизнь. Я читала официальные отчёты и, конечно же, галановости… — Её тон изменился, дав ему понять, что она думает об официальных отчётах. — Рукх всегда был подлым ублюдком, но…

Осознав свою аудиторию, Ринда быстро закрыла рот и скривилась. Она дала ему что-то — Люк точно не знал, что, но он чувствовал брешь в её броне, даже когда смотрел, как она пытается прийти в себя.

— В любом случае, да, иногда Траун. — Она улыбнулась со странным, вынужденным выражением, и улыбка эта не коснулась её глаз. — Счастливы?

— Это не допрос, Ринда, — сказал Люк, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и не вызывающе.

— Похоже на то, — проворчала она, но потом, казалось, смягчилась. — Я понимаю. Вы пытаетесь мне помочь. Почему-то.

— Вы попросили меня о помощи. В этом и есть вся причина. Это то, что делают джедаи.

— Тогда у вас нет выбора.

— Конечно, у меня есть выбор. У всех есть выбор.

Ринда посмотрела вниз, как будто жалея его.

— Ещё есть вопросы, джедай Люк, или осмотр моей психики на сегодня окончен?

Люк встал, подошёл ближе и сел у её ног. Она напряглась.