Дис

Но вообще, эта квартира показалась ей сперва какой-то не слишком уютной. Или уж, по крайней мере, совсем не такой, к чему она привыкла. Однако, немного по-оглядевшись вокруг и убедившись, что несмотря на странный материал в ней все же было довольно-таки тепло, Катя пришла к выводу, что и жить в ней, пожалуй, можно было. Когда же она подошла к стене пирамиды, чтобы посмотреть на улицу, то на секунду сначала замерла в немом оцепенении, а затем и произнесла: «Я всегда о таком мечтала». И это были именно те слова, которых Антон от нее ждал. Ведь он, на самом деле, сейчас очень внимательно следил за ней и за ее реакцией. Теперь же он подошел к ней вплотную и нежно обнял за плечо.

И все же, самого интересного в их новой квартире они пока еще не видели. Потому что тогда было светло и на небе кроме солнца и далеких облаков внизу, в общем-то и не на что было смотреть. Но вот когда пришла ночь, Антон с Катей уже по-настоящему оценили свое новое жилище. Поскольку оказались, пусть всего лишь и визуально, в открытом космосе. Звезд вокруг было столько, что они, как казалось, были не только сверху или по бокам, но и внизу. Причем звезды эти были очень яркими и почти не мигали, освещая все ровным бело-голубым свечением. Луна выглядела очень большой и четкой. Малейший кратер или впадину можно было на ней легко рассмотреть. И все это было видно вот просто так, непосредственно, прямо сквозь стены. Безо всяких окон и дверей. Лишь ты и бесконечный космос, твой любимый человек и Вселенная. Катя, глядя на все это божественное великолепие, просто не выдержала. Отчего села на краешек кровати, на которой они с Антоном все еще никак не могли уснуть, и от переполнявших ее сильных чувств тихо заплакала.

28. На высоте

Всю ночь Антону снилось, что он летал. Вот прямо так парил в воздухе над землей, пролетая через полупрозрачные стены пирамидальной башни. Иногда он поворачивался лицом вниз, рассматривая далекие кучевые облака, иногда глядел наверх на мерцающие холодные звезды. То отчего-то вдруг принимал вертикальное положение и вглядывался в туманную призрачную даль, словно бы стремясь заглянуть за линию горизонта. И поэтому, когда он наконец проснулся, то почти и не удивился тому, что увидел. Небо, – яркое, подсвеченное первыми лучами утренней зари, чуть бирюзовое и затемненное по краям, буквально смотрело на него сверху, в самую, как казалось, душу. Молча, спокойно, величественно. Антон повернулся и посмотрел вниз. И там тоже было небо, но уже слегка зеленоватое. Отраженное в непрозрачном полу его новой удивительной квартиры.

Он спокойно закрыл глаза и подумал: «Вот уж действительно – сон наяву. И как бы сейчас ему самому пригодилось такое кольцо, которое Люн подарила его Кате». Он открыл глаза. Потом закрыл их и открыл снова. И только после этого, третьего раза, не столько именно осознал, сколько почувствовал, что что-то было не так. И теперь уже он сам, по-видимому, даже и понимал, что это такое было. А точнее, чем это «что-то» не было. И это была его собственная кровать, которой под ним не оказалось. Антон посмотрел в сторону. Да, вот она стоит тут рядом, в полуметре от него, но все же чуть ниже. Катя еще спокойно лежит на ней, завернувшаяся вся в одеяло. «А я то что, как я то?» – задавал он себе эти, конечно уже совсем бессмысленные вопросы. Потому что смысла в них и вправду никакого не было. Ведь ему теперь действительно ничего другого не оставалось, кроме как покорно принять эту свою новую, очередную и, наверное, самую удивительную способность. Способность летать.

Антон опустился на пол, немного прошел вперед, потом назад. Нет, ходить он по-прежнему мог совершенно нормально. Он не подпрыгивал вверх и не подлетал. Антон поднялся в воздух метра на два. Повисел так и огляделся. Нет, вокруг тоже ничего не изменилось. Вот только сам он… что с ним-то такое? Он поглядел на себя. Нет, с ним тоже все было по-прежнему. Вот только летать он теперь отчего-то мог. А насколько хорошо? Он поднялся под самый потолок, в то место, где сходились грани гигантской пирамиды. Повисел там несколько секунд, посмотрел вниз. «Ух-х, – сказал он сам себе, – ну и высотища, аж дух захватывает». После чего вновь опустился на пол. Там он медленно прошел в дальний угол своей стеклянной квартиры и снял с шеи полупрозрачный цветок.

– Да, кротик, слушаю тебя, – отозвалась Люн с некоторым трудом и словно бы спросонья. – Что у тебя случилось?

– Я могу летать, – полушепотом проговорил Антон вместо приветствия. – Вот только что обнаружил. Представляешь, я спал и мне приснилось, что я летаю около нашего дома на очень большой высоте. Потом просыпаюсь и вижу, что парю в воздухе. Вот просто так, безо всякой опоры и даже без усилий. И как это понимать? Что это, может быть хоть ты мне все как-то объяснишь, а то я уже совсем запутался.

Однако вместо ответа он услышал лишь продолжительное молчание. Поскольку Люн даже в еще большей степени чем он сам, была поражена этой его новостью, отчего на несколько минут буквально лишилась дара речи.