Дисбат

Со стороны города катил довольно забавный экипаж — телега не телега, рыдван не рыдван, но что-то четырехколесное. Двигался экипаж исключительно усилиями толпы весьма разгоряченных духов. Надо сказать, что выходцы из преисподней своим обликом и поведением почти не отличались от подвыпивших людей.

— Что там Решетняк делает? — тревожно осведомился обитатель шкафа.

— Асфальт бензином поливает, — ответил Синяков, которого и самого озадачили странные маневры инспектора. — Провел тонкой струйкой одну линию… Потом под углом к ней вторую… Третью… Теперь четвертую, поперек всех… Пятую… кажется, закончил.

— Пентаграмму приготовил, гад, — тяжело вздохнул дух.

Экипаж тем временем скрылся в низине, но уже спустя пару минут возник на гребне холма, плавно спускающегося к посту. Духи запрыгнули в него и с улюлюканьем покатились вниз.

Инспектор, только и дожидавшийся этого момента, закурил, вышел на середину дороги и картинно помахал жезлом — остановитесь, мол.

Духи взвыли, словно похотливые сатиры, узревшие на своем пути невинную девушку. Синяков даже ужаснулся, представив себе участь отчаянного инспектора. Как ни крути, а начальство было право, присвоив ему значок «Отличник милиции» посмертно. Однако все обернулось совсем иначе. Когда между одиноким человеком и кучей разъяренных духов осталось всего метров десять-двенадцать, инспектор метнул недокуренную самокрутку в лужицу бензина, образовавшуюся в том месте, где сходились две линии загадочной фигуры.

Фиолетовое пламя сначала шугануло вверх, а потом расползлось в стороны, нарисовав пятиконечную звезду, в самом центре которой оказался экипаж. Духи взвыли уже совсем другими голосами и посыпались на дорогу. Экипаж, потерявший управление, съехал в кювет и там перевернулся.

Бензин быстро догорел, но несчастные духи, по-видимому, не могли покинуть оставшуюся на асфальте магическую пентаграмму, веками отпугивавшую от людей нечистую силу, но так и не сумевшую спасти великую страну, символом которой являлась.

Духи чихали, кашляли и вполголоса кляли инспектора.

— Это самоуправство! — заявил один из них, больше похожий на хряка йоркширской породы. — Дорога не твоя!

— Моя, раз я здесь поставлен, — спокойно возразил инспектор. — Порядок везде должен быть. А на дороге в особенности.

— Почему ты нас задержал?! Мы домового хоронили! Ты что, поэта Пушкина не читал? — выкрикнул один из духов, забившийся в самую середину толпы. —У тебя совести нет, Решетняк!

— Не вам меня совестить, черти беспятые. — Инспектор снова закурил и стал так, чтобы едкий махорочный дым сносило на духов. — Вы знак «Гужевое движение запрещено» под горкой видели? А если видели, то почему нарушили? Движение у нас какое? Правостороннее. А вы как ехали? Правильно, по встречной полосе. Какая скорость допускается на этом участке? Не выше двадцати километров. Вы же с горки под все сорок перли. Мало вам нарушений? А про похороны и свадьбы вы мне даже не заикайтесь. В правилах дорожного движения никаких исключений не предусмотрено. Ни для покойников, ни для молодоженов, ни для тварей кромешных.

— Эй! — пленный дух заворочался в шкафу. — Послушай меня. Решетняк лекцию целый час читать будет. Я за это время до города доберусь. Отпусти меня, а?

— Не я тебя сажал, не мне тебя и выпускать, — ответил Синяков, хотя все его симпатии были на стороне узника.

— Решетняк меня без суда посадил! Самочинно! — взмолился дух. — Он штрафы незаконно вымогает. Всех кругом замучил, даже своих. Разве ты не понял, что это за тип? Его в Антарктиду зашли, он и там не пропадет. Пингвинов будет штрафовать за переход льдины в неположенном месте.

— Извини, не могу. Как я потом Решетняку в глаза глядеть буду? Он же подумает, что я предатель.

— Зачем тебе ему в глаза глядеть? Выпусти меня и сам уходи потихоньку. Ни сала, ни хлеба ты от него больше не дождешься… А я тебя на городской окраине подожду. Если ты меня выручил, то и я в долгу не останусь. Сына искать помогу.

Это предложение окончательно сломило Синякова.

— Поклянись! — потребовал он.

— Чем? Честным пионерским? Или партбилетом?

— Детьми поклянись!

— Нет у нас детей. И любым нашим клятвам грош цена. Мы же, как ты сам говорил, лукавые от природы. Придется тебе просто так поверить.

— Ладно, — после некоторого раздумья сказал Синяков. — Только как я тебя выпущу? Профессией взломщика не владею.

— Ключи в столе. В левом ящике.

Стол и в самом деле был оборудован двумя выдвижными ящиками, которых Синяков сразу не заметил. Правый был набит сувенирами иностранного происхождения — жевательной резинкой, шариковыми ручками, брелоками, презервативами. В левом хранились стеариновые свечи, связка ключей и пачка порнографических журналов.

— Нашел? — с надеждой поинтересовался дух.

— Нашел… Ты мне только одно объясни. Уж больно ловко Решетняк с вами управляется. Где он всеми этими хитрыми приемчиками овладел?