Дисгардиум 7. Демонические игры

— Итак… — он вздохнул, прислушался к кому-то, говорящему через вставленный в ухо наушник, пожал плечами и затараторил: — Выслушав Алекса, я изменил свое мнение. На правах распорядителя Демонических игр я отменяю решение комиссии по этике и выношу вопрос на суд призванных! Напомню, что суд призванных применяется очень редко. На моей памяти лишь дважды за всю историю Игр я взваливал груз решения на плечи участников.

Удивление нарастало. «Суд призванных? Он в своем уме? — донесся до меня шепоток сзади. — Шеппард нарушил правила, ему не место на Играх!»

— Внимание! На суд призванных выносится вопрос: должен ли быть дисквалифицирован Алекс Шеппард, он же предвестник Скиф! Прошу посмотреть на ваши коммы участников. Ответ «да» — если вы за дисквалификацию. «Нет» — если против. Алекс, ты к голосованию не допущен. Голосование начинается через три… два… один… Начинайте, прошу вас! У вас минута.

Я впился взглядом в голокуб. Сейчас он отображал два столбца: красный — голоса за дисквалификацию и зеленый — против. Таймер отсчитывал секунды: 00:57… 00:56…

Красный столбец вырос очень быстро — сорок… сорок девять… шестьдесят четыре голоса против меня. «Ну же, Мейстер! — думал я. — Это же вписывается в наш договор!»

Бум! Сразу десять голосов «против» помогли подрасти куцему зеленому столбику. Жаль, не понять, кто меня поддерживал, голосование было анонимным.

Каждый голос озвучивался всплеском воды, словно призванные лили воду на чашу весов. Плеск! Еще четырнадцать голосов за дисквалификацию. Семьдесят восемь!

Плеск! Переглянувшись, «Странники», «Модус» и Ана единогласно проголосовали «против». Я ждал этого и наблюдал за ними. Шестьдесят восемь против двадцати двух. Интересно, кто были первые десять? Неужто группа Кетцаля?

— Тридцать секунд! — огласил Октиус.

Чего тянет Мейстер? Я нашел его взглядом и увидел, что он и остальные бурно что-то обсуждают. Старика смутили слова о продажности?

Тем временем красный столбик подрос почти до сотни голосов. Всего участников оставалось чуть больше двухсот, и дело мое было плохо.

— Пятнадцать секунд!

Я видел, как Цветик встал и, плавно жестикулируя, начал что-то говорить. Он что там, стихи читает? Остальные его внимательно слушали.

Еще несколько голосов капнуло в копилку за дисквалификацию — уже сто одиннадцать «за»! Ну же, Мейстер!

— Пять секунд! — поторопил их Гай Бэррон.

Иосиф Розенталь оглянулся и кивнул мне.

Плеск-плеск-плеск! На зеленый столбик пролился водопад голосов, и он вырос на сто двенадцать!

Прозвучала сирена. Возгласы разочарования пронеслись над залом…

— Суд призванных завершен! — объявил Октиус. — Сто тридцать четыре голоса «против», сто одиннадцать — «за». Мои поздравления, Алекс! Ты все еще призванный!

Глава 15. Недосмотр режиссеров

От перепада эмоций, начавшегося еще во время боя с Аваддоном и закончившегося только сейчас, во мне чуть не перегорел предохранитель между адекватностью и отчаяньем, и я остался за столом, чтобы успокоиться. В медиацентре меня наверняка закидают вопросами, и нужно прикинуть, что примерно спросят и как отвечать. Размышляя над этим, я изучал реакцию призванных.

Октиус уже исчез со сцены, в зале включился свет, а люди Мейстера продолжали о чем-то спорить. До меня доносились взаимные упреки и обвинения — не всех радовало мое спасение, а особенно тот факт, что оно было совершено их руками. Иосиф молчал, и бремя лидерства взял на себя поэт Цветик. Он не читал стихов и не жестикулировал, а говорил что-то настолько жестко и серьезно, что остальные умолкли и начали слушать. До меня долетели обрывки фраз, в которых упоминались прайм-нотариус, договор и штрафы.

К сцене стекались люди Дестини Виндзор и Маркуса Янссона. Орк-громила что-то горячо выкрикивал и стучал кулаком о ладонь. Дестини задумчиво слушала, не отрывая от меня взгляда.

Группа Кетцаля ушла сразу, а вот Хеллфиш, Ана и бойцы «Модуса» задержались, время от времени кивая в мою сторону.

Я смотрел на них, а потому не заметил, как возле меня оказалась троица ганкеров из леса. В широкоплечей пышногрудой даме лет сорока, носившей круглые очки в золотой оправе и очень короткую стрижку, было непросто узнать темную эльфийку Смузи. Минотавр Райкер и орк Фобос в жизни оказались ниже своих персонажей, а судя по общей на троих фамилии, Яблонски, передо мной стояла полиаморная семья из трех супругов с размытым гендером. Понять, кто кем родился, можно было только по игровым никам, потому что в остальном я терялся в догадках.

— Рано радуешься, — мило улыбаясь, сообщила Зузанна «Смузи» Яблонски. — Сегодня улизнул, но завтра…

— Мы тебя… — длинноволосый Пшемыславо Яблонски, отыгрывавший разбойника Райкера, провел большим пальцем по горлу. Его платье на мгновение сменило текстуру с зеркальной на прозрачную, засветив два увесистых полушария.

Францишко «Фобос» Яблонски просто ткнул в меня указательным пальцем с ярко-красным лаком на ногте и изобразил выстрел:

— Пу-у-у!