Дискотека. Книга 2 [СИ]

— Классная сказала, совсем совести нет, — доложила маленькая Наташа Карякина, моргая за стеклами некрасивых очков в коричневой толстой оправе, — сказала, будут ставить вопрос на педсовете. Насчет экзаменов. Лен, ты ей скажи, ну чего она правда. Осталось чуть-чуть.

— Да, — ответила Ленка, — скажу.

И ушла, выскочила из школьного здания, в птичий гомон и яркую зелень, в запахи цветущей вишни и алые пятна тюльпанов у беленого забора через дорогу. Посматривая на часики, свернула за угол, там за школьным тротуаром торчала на повороте телефонная будка. Ленка зашла в нагретое стеклянное нутро, сунув двушку, набрала номер. Два-десять-тридцать. Короткие гудки. И снова. Короткие гудки. На третий раз пошел длинный, трубку сразу же взяли и сердитый голос Кинга рявкнул:

— Ты заебала, сказал же, завтра!

— Сережа, — сказала Ленка, — извини. Это уже не она.

— Леник? Тьфу блин, прости. Напугал?

— Нормально. Сережа, я не могу сегодня. Мне нужно дома.

— Ты что? Из-за девки этой? Леле-ленка, перестань, ну я ж думал, ты умница.

— Я умница. И я в курсе, и вовсе не из-за нее. У меня сестра, на сохранении, а я вдруг поеду на пляж.

— Ну и что? — удивился Кинг, — там все нормально-то? Не ты же ее сохраняешь. Леник, ну как отменять? Я тренировку похерил, Димона припряг.

— Блядям отказал…

— Ты что там шепчешь?

— Ничего, — поспешно сказала Ленка, сжимая тяжелую горячую трубку, — Рыбка еще непонятно где, да блин, куча проблем, голова лопается. Ты чего смеешься?

— Я не смеюсь, — отказался Кинг, тоже слегка поспешно, и Ленка насторожилась, — короче, давай так, Димон заедет в школу и тебя заберет, чтоб побыстрее, потом на море метнемся на пару часов, и если надо, тебя после подбросим, куда там, в больницу. Все, цемки Ленку в счочку.

— Не надо, — испугалась Ленка, — не надо в школу!

Но в трубке уже пели короткие гудки.

Димон не просто заехал за ней в школу, а встав под окнами, долго посигналил, и Ленка, ругаясь про себя, быстро пошла к синему автомобилю, спиной чувствуя взгляды одноклассников. Пацаны толпились за углом школы в зарослях бирючины, курили, затаптывая окурки и отшвыривая их во вскопанную землю. Рядом с машиной Ленка не выдержала и оглянулась. Так и есть, встали перед кустарником, смотрят внимательно. А она свалила, не оставаясь на классный час.

— Назад садись, — сказал Димон в ответ на ее «привет, Дима», — нечего светить впереди.

Ленка послушно села на заднее сиденье и уставилась на соломенный затылок и короткие стриженые бачки по щекам. Посмотрела в длинное зеркало на ставшее незнакомым лицо.

— Ого! Ты все же покрасился. И стрижка. Дима, тебе идет.

Димон хмыкнул, поворачивая баранку и закидывая локоть на спинку кресла. Вывел жигуленок на дорогу.

— Правда на Депардье стал похож.

— Ну, нормально, значит.

Раскидистые тополя клонили ветки, мелькали на ветерке серебряные изнанки листьев-ладошек и летал, падал под колеса, сворачиваясь и толстея комками, легкий пух из длинных зеленых сережек. В открытые окна влетал май, такой радостный и беззаботный. Ленка смотрела на уплывающие белые стены, зеленые дерева, яркую сирень, думала, ну вот, еще месяц экзаменов, а после будет передышка, и так странно — придет следующий май и не надо будет волноваться об оценках и всяких подготовках, а просто так — из апреля можно будет войти в май, из него перейти в июнь. И жить лето, не думая о том, что наступит сентябрь, и надо будет идти в школу. Очень непривычно, и очень хочется так. Распробовать апрель и май по-настоящему, такими, какие они сами по себе.

Дома было пусто. На ленкины торопливые шаги выглянул сонный Жорик, поторчал лохматой головой в двери, глядя, как она уталкивает в матерчатую сумку полотенце, сдернутое с лески в коридоре. Сказал язвительно, оглядывая ее прошлогодний сарафанчик, очень коротенький, и кинутую поверх самопальную джинсовую курточку из вытертых лоскутов:

— На гулянки собралась? Ну-ну, пока сестра в больнице, давай.

Ленке сильно захотелось крикнуть, как мама, ее же словами — ты еще тут! Но сдержалась, ответила, суя ноги в летние раздолбанные шлепанцы:

— Там приемные часы с пяти, я приду, не волнуйся.

Кинг уже ждал возле кургана, стоял рядом с синей машинкой, поглядывая на часы, замахал рукой навстречу и сел рядом с Димоном. Ленка снова открыла заднюю дверцу, села, растерянно глядя на еще одну пассажирку — длинную вертлявую девицу в вельветовых красных джинсах, и рубашке в крупную клетку. На голове барышни красовалась кепка Димона, в кармашке топырилась пачка сигарет. Искоса поглядев на Ленку, внезапная соседка обхватила длинными руками спинку водительского сиденья и, вытягиваясь клетчатой спиной, зашептала что-то на ухо Димону, смеясь и кивая.

Машина поехала, девочек бросило вперед, девушка завизжала, Кинг повернулся, кладя руку Ленке на колено.

— Леник, знакомься, это Ниночка, пассия нашего депардье, лаборантка в гидрослужбе. Ниночек, я так сказал?

— Гидро-метео-службе, — поправила Ниночек, — очень приятно!

И снова повисла на спинке сиденья, тыкаясь лицом в ухо Димона.