Дискотека. Книга 2 [СИ]

— Еще одна штука, Лен, — осторожно сказал Пашка, помялся, кашлянул, и продолжил, — ты когда у меня была, ну в общем, я записал, нас, на кассету… Прости.

— Я знаю, — кивнула Ленка, — слышала.

В порту грохало и гремело, далеко, за свистками маневровых тепловозов. А все соловьи остались в парке, отметила Ленка, ожидая еще каких-то Пашкиных слов, вот он скажет, и она встанет, пожелает спокойной ночи и уйдет.

— И все? — удивился Пашка, — ты вроде не злишься даже.

— Орать, что ли? — удивилась в ответ Ленка, и встала, нащупывая ключи в открытой сумочке.

— Не знаю. Но я как-то…

— Паш, ты чего хочешь? От меня? Чего пришел? Ты хочешь, что ли, снова встречаться?

— Нет!

Ответ был так поспешен, что Ленке стало неловко, вроде она сама напрашивается. И она развела руками.

— Тогда я не понимаю, совсем. Я спать иду.

Она уже уходила в подъезд, и остановилась, от осторожного вопроса в спину:

— А Кинг знает? Ну, что я… Мы…

— Не твое уже дело, — сказала наконец, к месту и вовремя. Обрадовалась этому и ушла.

Ковыряя в замке подумала с раздражением, он боится, что ли? Он правда думает, что Ленка может науськать Кинга, чтоб тот наказал Пашку, за лямурные их личные дела? Ну да, Пашка как свинья поступил, но устраивать разборки, фу и фу, противно это все.

В прихожей было темно и в кухне тоже, и Ленка подумала было проскочить к себе, там разуться и переодеться, но из спальни родителей падал в коридор свет узкой полосой.

— Лена? — тень перекрыла полосу, мама встала в дверях, — Светочку забрали в больницу, Жорик там, а папа поехал ставить машину в гараж и оттуда на вахту.

У Ленки задрожали руки. А ведь хотела позвонить домой, перед дискотекой. И не стала.

— Что-то серьезное, мам?

Алла Дмитриевна прошла мимо, зажгла свет в кухне, сунула на плиту чайник.

— Уже нет. Болел живот, мы испугались, а папа как раз на машине, повез, оказалось, вовремя, но доктор сказал, пусть остается, сразу же. И теперь на две недели. Будет лежать. Я звонила Вике. И Оле твоей.

— Мам, прости.

— Ладно уж. Чай будешь?

Она села, запахивая фланелевый халат и держа его у горла рукой с красными ногтями. Поежилась.

— Пусть газ погорит, а то холодно. Завтра надо отвезти ей кофточку, ту, длинную, там тоже плохо топят. А тапочки нельзя. Только кожаные или резиновые. Носки надо, наверное, можно шерстяные носки, да?

— Мам, не плачь, — Ленка села напротив, морщась и глядя, как мама вытирает слезы сгибом запястья, — можно шерстяные, наверное, я завтра отвезу ей, утром сразу. Потом в школу.

— За что мне это все? — спросила Алла Дмитриевна у холодной кухни и тонко свистящего чайника, — не одно, так другое.

— Мам, ну почему тебе? Я тоже ее люблю. И папа. И наверное даже ее дурацкий Жорик. Да многие лежат, на сохранении. Я утром пойду.

— А папу вызывают в рейс, — ответила мама, — думали, пойдет к осени, а вот надо сидеть и ждать, скоро уже полетят, представляешь? Получается, рожать ей без него, и значит, не сможет забрать на машине, ну и мало ли, куда надо поехать. Но с другой стороны, денег уходит много, а дальше вообще все усвистит. Так что, вот.

— Мам, я работать пойду. Не переживай, ладно?

— А поступать? — вяло возразила Алла Дмитриевна.

Ленка кивнула, беря из фаянсовой мисочки пряник:

— На тот год. А пока поработаю, и помогу Светке с дитем. Нормально все, мам! Иди спать.

— Георгий, — спохватилась Алла Дмитриевна, встала, двигая на плите чайник, — он без ключа, а скоро приедет, последние автобусы сейчас.

— Я открою. Иди, мам.

Глава 29

В школу Ленка попала ко второму уроку, вбежала, слегка задыхаясь, и быстро пошла вдоль зеркал, отражаясь в них копной светлых волос. В больнице увидеться с сестрой не получилось, не приемные часы, процедуры, так что она передала пакет с вещами и яблоками, бутылкой кефира, и ушла, думая о том, что в два часа Кинг приедет к кургану, и надо бы отказаться, потому что как ехать на море, если Светища лежит в больнице. Все же в первый раз она на сохранении, так что Ленка лучше бы посидела дома, делая там чего по хозяйству.

— Каткова, — догнал ее режущий голос, и Ленка поморщилась, останавливаясь.

Инесса Кочерга обошла ее, презрительно воздевая нарисованные бровки и кривя неровно накрашенный рот.

— А нам законы не писаны, мы, конечно же, опять ко второму уроку! Что, поздно легла вчера? На танцульках умаялась?

— У меня сестра, Инесса Михайловна, она…

Завуч развела руки в трагическом жесте и заорала, прерывая Ленку:

— Сестра! Ну-ну! Я представляю! Сестру твою! Тоже да? Такая же вот!..

Ленка повернулась и пошла дальше, довольно быстро, чтоб Кочерга не стала идти следом, не будет же она гнаться за ученицей. Та проводила Ленку криками, что гулко отдавались в пустом вестибюле. А потом прервались звонком.

После второго урока Ленка ушла от своих, разыскивая класс Оли Рыбки, и поймав за руку одну из девочек, с нехорошим предчувствием узнала, что Оля не пришла.