Дискотека. Книга 2 [СИ]

Ленка благодарно кивнула и пошла обратно, вниз по еле заметно качающимся ступенечкам крутого трапа. В каюте горела включенная ею настольная лампа, вернее, настенный выпуклый светильничек над маленьким пластиковым столом-откидушкой. Тарелка удобно встала там, а кружка нашлась на крючке у раковины, в которой не было воды — Ленка проверила.

Наливая парящий чай с кисловатым запахом шиповника, замасленный дядечка просвещал внимательную Ленку:

— Приспичит если, побеги на берег, вон за деревьями сортир, а тут воды уже нет, и завтра отключат питание, бригада придет, борта чистить от краски. Визгу будет, как заскребут машинкой, уже не поночуешь. А чего ж батя не взял в каюту?

— У него там Семеныч, — вступилась за отца Ленка, держа железную кружку через тряпку, чтоб не обжечь руку.

— Угу, — неопределенно отозвался непоименованный вахтенный, — то так, по двое их там. Ладно, иди поешь. Потом если чего надо, я тут до восьми утра.

В каюте Ленка поставила кружку рядом с тарелкой, из сумки вытащила полпачки печенья, вытерла каким-то найденным в ящике под койкой полотенцем найденную на полочке вилку и села с ногами на кожаный диванчик, умащиваясь поудобнее. Ей было тут хорошо и очень спокойно, так хорошо, что цепляя сало и зажевывая его хлебом, она мысленно пожелала, да пусть бы и папа пришел попозже, совсем уже ночью, чтоб она еще побыла совсем одна. Кружка сильно нагрелась, а чай в ней остыл, так смешно, кружка горячее чая, думала Ленка, осторожно прихлебывая и слушая, как за приоткрытым иллюминатором на других причалах лязгает и грохает, а когда стихает, то слышно — внизу под бортом хлюпает вода.

Убирая за уши волосы, Ленка ела, запивала, вытирала пальцы кинутым на колени полотенцем и пыталась вспомнить, а когда же она оставалась одна, так чтоб совсем-совсем, а не так — мама ушла в магазин и скоро вернется. Или бабка через коридор смотрит бубнящий телевизор, плюясь и высказываясь в пространство.

Потом Ленка еще повалялась и даже немножко подремала, слушая сквозь дремоту, не прозвучат ли за дверями шаги. Потом проснулась, проверила время. Расчесав волосы, заплела толстую косу, рассмотрела себя в круглом зеркале над раковиной, вздохнула и распустила снова, стянула в хвост. И прихватив посуду, отправилась к трапу, спросить, где же стоит этот «Такиль», с которого никак не идет к ней папа, хотя уже почти одиннадцать вечера. А еще снова хотелось в туалет.

Вахтенный оказался Василием Вячеславовичем, и представившись наконец, Ленке, он и сам сказал тьфу, утомясь отчеством и стал просто — дядей Васей. Ленка предпочла более благородный вариант:

— Дядя Василий, я схожу на «Такиль», а после мы с папой вместе придем, он меня проводит.

— Ну, я тут, — согласился страж сонного, совсем пустого без Ленки кораблика, и уселся удобнее, вытягивая ноги из чернильной темноты в полосу желтого света.

А Ленка медленно пошла туда, куда он показал ей — за двумя следующими причалами искать третий, который закрывали рифленые крыши складов, но над которым маячила ажурная башня подъемного крана.

«Такиль» оказался ненамного больше пустого ленкиного прибежища и был таким же облезлым, в серых пятнах по грязно-белым бортам. Основная разница была в другом: на палубе, в рубке и прочих надстройках кругом горели яркие лампы, шевелился народ, у трапа рычали два грузовика, и было много криков и раздраженной ругани.

Ленка встала сбоку, прижимая локтем сумку, в которой пудреница и паспорт, а остальное она оставила в каюте, которую мысленно называя «своей», и следя глазами за трапом, слегка испугалась, уныло прикидывая, к кому тут подходить и у кого спрашивать. Он и правда сильно занят, вот что творится перед отходом судна в рейс, с раскаянием подумала Ленка. И чуть не упала — мимо, обругав ее, протопала фигура с ящиком у живота.

— С-стоишь тут, раззява…

Сзади слышались еще шаги, потому Ленка выдохнула и решительно полезла по трапу вслед за ящиком. Затопталась рядом с вахтенным, не зная, где лучше встать, чтоб на нее никто не натыкался.

— Чего? — заорал молодой парень, обращаясь к массивной телефонной трубке, — да! — и повернулся, не меняя тона, — я говорю, чего встала? Ищешь кого?

На Ленкины торопливые объяснения загремел и зажужжал, дергая какие-то на телефоне рычажки. Крикнул уже про нее:

— К третьему с «Лунина» тут пришли. Барышня какая-то. Ага, Катков. Она? Каткова она. Да пошел ты…

Парень начал слово и оборвал, а Ленка отвернулась, разглядывая внизу погрузчики и рабочих.

— Распишись, — парень сунул ей раскрытый журнал, — щас Алик тебя проведет.

Ленка еле успела чиркнуть ручкой, как из двери высунулся, вероятно, Алик — нашел ее глазами и замахал рукой, уже исчезая снова. Она загремела следом по трапу, дергая плечом, с которого сползала сумка. На площадке Алик повернулся, показывая грязной рукой, куда спрыгнуть. Осклабился, сверкая зубами на темном лице, чумазом, как у шахтера.

— Телефончик дашь? Я в душ схожу, стану красивый.