Дискотека. Книга 2 [СИ]

— Ага! — сказал из-за раскрытой двери знакомый, такой неожиданный голос, — ну-ка, ну-ка, это кто у нас тута!

И Ленка влетела прямо в пушистую кофту, схваченная крепкими руками.

— А… — сказала ошеломленно, отпихивая руки и поворачиваясь к свету, — о! Светища? Ничего себе. Ты чего тут?

За спиной сестры маячило мамино растерянное лицо, ее руки возле темных волос, а потом на вырез халатика и снова вверх — поправить темные локоны. И глаза почему-то испуганные.

— Узнаю брата васю, — смеялась сестра, таща Ленку за руку в большую комнату, — да не разувайся, погодь, дело есть. Вот сперва познакомься, и скажу.

Со стула в гостиной встал незнакомый высокий парень, и от растерянности Ленка не смогла разглядеть его лица, увидела только, что волосы русые, до плеч, и ниже — джинсовая рубашка с кнопочками, а на спинку стула кинута зеленая куртка, уронив рукава к полу.

— Тадада-дамм! — спела Светка, подтаскивая ее ближе, — прошу любить! Это моя сестра Еленица-крокодилица-красатулица. А это мой муж Георгий, а проще Гера, а еще проще — Жорик. Очень приятно. Да?

— Ка-акой муж? — растерялась Ленка, берясь за протянутую влажную ладонь, — очень приятно, да. А Петичка?

Влажные пальцы разжались и Ленкина ладонь повисла. Внезапный муж Жорик нахмурился и стал смотреть в сторону, криво улыбаясь. У него усы, отметила Ленка, дурацкие какие-то, кудрями.

— Ну, вы авоськи, — рассердилась Светка, быстро и уверенно передвигаясь по комнате. Вынимала из огромной сумки вещи, уходила к открытому шкафу, совала на полку, а на столе, отметила Ленка — лежала вытащенная оттуда кипа свежих полотенец и простыней.

— Между прочим, это неприлично, законному мужу тыкать моими юношескими, а нет, девическими прошлыми отношениями. Ленка, я что хотела тебя попросить, а сбегай в магазин, а? Жорику нужен кефир, у него желудок слабый, на ночь, ну и утром, сразу, как встанем. В нашем уже наверное нет, сгоняй в гастроном на ленте, а? Три кефира, одно молоко. Вот деньги. Когда вернешься, сядем, отметим приезд. А завтра уже все остальное.

Она смеялась, тормошила Ленку, толкая ее обратно, мимо растерянной мамы к выходу. И там, осмотрев и обняв, чмокнула в щеки, щекоча концами темных стриженых волос.

— Ишь, какая. Смотри, чтоб тебя там не сперли по дороге. Иду, Жорик!

Через секунду уже говорила что-то в комнате, смеялась, спрашивала. И мужской голос послышался в ответ, высокий, как-то он Ленке не понравился.

— Мам? — сказала она вполголоса, держась за дверную ручку.

Алла Дмитриевна вытолкала ее в подъезд и прикрыла за собой дверь.

— Лена, я сама ничего не понимаю. Совершенно! Ни письма, ни телеграммы, я думала — соседка. Открываю, а они… Какой-то Жорик. Господи… Лена! Муж. Она сказала — муж? Законный?

Пашка деликатно покашлял, и Алла Дмитриевна дернулась, хватая Ленкин локоть.

— Это Паша, — поспешно сказала Ленка, — Санич Паша, меня ждет.

— Да, — рассеянно отозвалась мама, — конечно, Паша, добрый вечер, Паша. Вы поняли, да? Три молока, кефир.

— Три кефира, мам.

— О Господи, — ответила та высоким голосом, — я… она сразу полезла в холодильник. Лена! За огурцом! Вы идите. И скорее обратно. Боже мой, ну а как же Петичка?

— Дела, — сказал Пашка через несколько минут, шагая рядом с молчащей Ленкой, — похоже, у вас там водевиль начинается, да?

Ленка хихикнула. И вдруг расхохоталась, спотыкаясь. Пашка поддержал и она уцепилась за его руку, вытирая пальцем мокрые глаза.

— Ой, я не могу! Паш, у нас батя с рейса приходит, щас скажу… в конце марта. И сразу приедет баба Лена, типа жить с нами. А тут Светища. С Жориком. Вот уж то пусто, то густо.

— Огурец еще, — подсказал Пашка.

— Что огурец? — не поняла Ленка, накидывая капюшон, чтоб не морозить уши.

— Соленый. Ты что, Ленуся, не знаешь, когда девушки все огурцы-помидоры с холодильника сжирают? Что, все еще не поняла? Сеструха твоя — беременная.

— Нет, — возразила потрясенная Ленка, — с ума сошел совсем? Не может быть! Она ж в стройотряд собиралась, и еще год ей учиться. Да ну… чего ты ржешь?

— Ленуся, ну ты наивная. Совсем еще дите. У меня мутер всю жизнь медсестра. Уж ты мне поверь, просто так с внезапным мужем не приезжают, бросив институт, и за огурцом с порога в холодильник не лезут. Я тебе зуб даю, через месяцев шесть будешь возить коляску. С племяшом. Я не понял, ты чего опять смеешься.

Ленка остановилась на тротуаре, разрисованном квадратами света из витрины гастронома. Убирая волосы, покивала.

— Ну, я просто дальше представила. Бабка, мать с отцом, Светка, ее Жорик, коляска. Может и мне замуж выйти, и тоже кого родить? Вот это у нас наступит жизнь! Маме понравится.

— Двойню, — предположил Пашка, и вдруг повалился на колено, прикладывая руку к куртке, а другой таща к себе Ленку за рукав.

— Выходи за меня, Ленуся! Буду приходить с работы, а ты мне хоба — блины. Потом секс. Потом спать. Потом…

— Секс, — слабым голосом ответила Ленка, — встань, я уписяюсь на дорогу прям, ой, да вставай же.

— Секс, — радостно согласился Пашка, — и я на работу. А потом…

— Блины!

Глава 10