Дискотека. Книга 2 [СИ]

Эдик вдруг рассмеялся. Смех у него был некрасивый, тонкий, со всхлипами, а может быть, Ленке все сейчас казалось кривым и косым.

— Ну ты даешь. Да кто тебе сказал, что любовь должна быть? Это же семья. На всю жизнь. Ну, может, не на всю, но не на полгода. Надо как раз, чтоб крепко. По-настоящему.

Он после Ленкиного дурацкого вопроса, наконец, успокоился и перестал шарахаться, приосанился и даже взял ее под руку, слегка притягивая к себе. Сказал сверху покровительственно:

— «Погребок», наверное, открыт еще. Хочешь, кофе попьем? Или мороженого в «Пингвине»? Как там Светлана сказала — Летка-Енька? Тебе подходит. Хы. Енька.

— Не Енька, а Енка, — мрачно поправила Ленка, — танец такой, финский. Папа с мамой танцевали, в молодости. Кстати, очень любили друг друга.

— И сейчас любят?

За их спинами кто-то шагал, переговариваясь, и шаги приближались. Ленка хотела пожать плечами, честно думая о Вальке, и о том, как ее отец бросил сразу троих, и свалил к какой-то Ларисе, а после вернулся, и шепот матери по телефону вспомнила, как та почти плакала своей Ирочке, повторяя, что вот дура я, какая дура, нельзя было так, но сам виноват, у него же две дочки, Ирочка! И Ленка просто уверенно соврала, чтоб не ухмылялся так свысока:

— Конечно, любят! Представь себе, уже двадцать с лишним лет любят. Ты вот лучше скажи…

Она многое хотела спросить у Эдика, например, как он относится к тому, что его брат вовсе не юрист, а художник, и его девушка Таня — тоже эдакое богемное существо. А еще, про Светку, вот они сестры, так почему Светку он явно уважает, а к Ленке относится с таким, прям, подчеркнутым презрением. Но не успела…

— Гоп-стоп! — грянул за спиной хриплый голос и сразу несколько голосов заржали, когда Эдик дернулся, бросая Ленкину руку.

— Мы подошли из-за угла!

Четверо обошли пару и встали шеренгой, загораживая дорогу.

— Привет, Малая. Гуляем, да?

Юра Бока подошел совсем близко, чуть ли не утыкаясь грудью Ленке в нос, осмотрел узкими глазами ее курточку и шорты, и перевел взгляд на совсем одеревеневшего Эдика.

— А это шо за чиполина у нашей девочки завелся?

Стоящий рядом Саша Мерседес кивнул Ленке, сказал другу вполголоса.

— Юрок, да шо ты снова. Гала ждет там.

— Подождет Гала, — отмахнулся Бока, и сунув в кармашки джинсов большие пальцы, встал вольно, чуть согнув ногу в синем коттоне.

— Юра, блин, — подал голос Валера Строган. И тоже поздоровался, — привет, Ленчик. Где свою Рыбку потеряла?

— Я не поэл? — заорал вдруг Бока, качнувшись, — я спросил. Спросил? Шо за хуй с куста?

— Юрок, ты в мусарню хочешь, да? — прошипел Мерседес, оглядываясь, — да еб твою мать, нормально шли ж. Какого…

— Заглохни, — распорядился Бока, — а ты слушай меня, Малая. Я тебе говорил? Говорил? Лазишь тут как хуй знает кто, в шортах этих? С обс… Обсоском каким-то. Я не поэл ваще шо проис-ходит тут?

— Ю-ра, — раздельно сказал Строган, беря друга за локоть, — Юрок, нас ждут. Именины блядь. Ты ж обещал. Галка ждет. Оставь детишек в покое. Пусть гуляют.

— Она? — поразился Бока, отдергивая руку и пытаясь поправить перекошенную куртку, — гуляет, она? Да у нас с ней. Мы же…

— Юра, — сказала Ленка, чувствуя ответственность за кавалера, — ну правда, иди на именины, ждут же вас. Мы просто вышли, за хлебом вот. Это одноклассник мой.

Палец Боки поднялся, качаясь перед ленкиным носом.

— Смотри, Малая. Помни, что я сказал. Пом-нишь?

— Я? Помню, конечно.

Ленке очень хотелось крикнуть, а сам-то помнишь? Насчет того, что гуляй Малая с кем хочешь, я не жадный. Но в желтом свете множества фонарей было ей видно, что Юра Бока сейчас вообще не здесь, пьян в лоскуты. В дымину, как говорили, смеясь, парни на дискаре.

— Юрик, пошли в тачку, тут нельзя стоять долго, — заискивающе попросил Мерс, — ну чего ты, правда, нас ждут. Галка аж плакала, так тебя звала же.

— Галка, — размягчено согласился Бока, — хорошая она баба, хоть и блядует, поехали, Сашок, к Галке. Ленчик! Веди себя хорошо!

— Да, Юра, — Ленка осторожно кивнула, боясь перевести дыхание.

Мерс уводил качающегося Боку, рядом торопился тот, давешний безымянный, похожий на старый холодильник. Строган отряхнул глянцевый лацкан короткой кожанки, улыбнулся, кивая.

— Нормалек, детки. Юрик про вас уже забыл, гуляйте. Ты, чиполина, смотри, чтоб Малую провел додома, ясно? Нехуй ей в таком виде вечером по улицам шариться. Пока Ленок, Ольке привет, поняла? Скажи, от Валерки. Не забудешь?

— Спасибо, Валера. Передам.

Поодаль завелась машина, еще слышны были голоса, а после мотор рыкнул, захлопали дверцы, и жигуленок Мерса уехал, светя красными огоньками.

— Знаешь, — сказала Ленка, — ну его, мороженое, давай вернемся, я домой уже хочу. Что?

Эдик отступил на шаг, отворачивая от нее длинное конопатое лицо. Оглянулся на пустынное залитое светом пространство. Вдалеке медленно шла компания, ругаясь и смеясь, а больше никого и не видно.

— Я на автобус, — сказал вдруг, прокашлялся и еще отступил, пряча за спину джинсовую руку.

— Что? — Ленка опустила руки, с удивлением глядя на ухо и напряженные плечи.

— Мне отсюда, как раз. Остановка вот. Ладно. Пока.