Дисперсия лояльности

Со стороны они выглядели как влюбленные голубки. Все притихли, а Рошина второй рукой обняла мужчину за талию и пыталась встать на ноги. Но только она находила опору, как Георгий ее слегка подталкивал и тут же нежно подхватывал. Все остолбенели.

– Граждане, расступитесь! Что здесь происходит? – прозвучал командный голос и на сцену событий выступили два дюжих милиционера.

В этот момент остатки рассудка потеряли даже те, кто еще держался «на плаву».

– Граждане, свидетелей происшествия прошу остаться, а всех остальных – немедленно разойтись, – скомандовал один из милиционеров.

Публику как водой смыло. Все тут же заспешили по своим делам. На месте остались только Рошина, обнявший ее мужчина, Лариса Панко, Глеб Светлов и два патрульных милиционера.

– Так, что здесь происходит? – задал вопрос один из хранителей порядка.

Мужчина, обнимавший Рошину, еще раз поцеловал ее в губы, закатил глаза и произнес страдальческим голосом:

– Танечка, это моя любовь и мама нашей чудной малышки. Товарищи милиционеры, пожалуйста, образумьте ее и верните ребенку мать!

– Гражданочка, вы знаете этого мужчину? – милиционер строго воззрился на Рошину, которая так и висела на шее у обнимавшего ее кавалера.

– Да, я знаю его, это Георгий, но…

– Прекрасно! Вы подтверждаете, что вы знакомы. Вы согласны пойти с ним, и заняться вашим ребенком?

– Но я не мать его ребенка! Мы просто с ним знакомы! У него и детей-то нет!

– Танечка, любовь моя, пойдем домой. Там тебе станет лучше, ты все вспомнишь и станешь, как прежде, заботиться о нашей славной малышке и твоем любимом бегемотике, – с чувством произнес Георгий, хлопнул себя по животу и еще раз поцеловал Рошину.

– Да отстань ты от меня!

Татьяна наконец обрела равновесие. Но Георгий продолжал держать ее ладонь в своей.

– Гражданочка, я вас вынужден задержать до выяснения обстоятельств. Впрочем, как и вас, гражданин Георгий. Пройдемте со мной, – безликим тоном произнес патрульный и указал на припаркованную рядом милицейскую машину.

– Но, позвольте, куда вы их уводите? Это моя невеста.

– Молодой человек, вы свидетель происшествия? – милиционер уткнул свой огромный палец в грудь Глеба так, что тот даже попятился.

– Нет, я не свидетель, я жених! И никакого происшествия не было! – голос Глеба предательски дрогнул.

– Вот и прекрасно! Если вы не свидетель, тогда идите своей дорогой.

– С удовольствием пойду с вами! – воскликнут Георгий, обхватил за талию Рошину и уверенно направился в сторону милицейской машины, – я верю, вы спасёте нашу семью!

Он открыл дверь, помог Татьяне сесть на заднее сиденье автомобиля, а потом и сам туда забрался.

– Мы можем ехать! – крикнул он. – Правда восторжествует!

Милиционеры также погрузились в машину и уехали.

– Но как же так, – только и смог произнести Глеб, недоуменно хлопая глазами и вороша волосы. – Я ничего не понимаю.

– А что здесь понимать, – вступила в игру Лариса Панко, которая все это время поддерживала Глеба за локоток и нежно поглаживала по кисти руки. – Здесь и так все понятно. Танечка, думается мне, имеет ребеночка от этого мужчины, а нам ничего не рассказала. Пойдем, тебе надо отдохнуть от такого стресса. Я поймаю такси.

Один из сотрудников Лазарева, под видом таксиста, вывернул из-за угла, а Лариса в этот момент призывно замахала рукой. Водитель ловко подрулил к обочине и остановился, поравнявшись с молодыми людьми. Девушка потянула Глеба за руку, и он безропотно сел в машину.

Когда такси уехало, от стены здания отделилась одинокая фигура. Мужчина медленно шел к своей машине и слегка покачивал головой.

«Вот это спектакль! Вот это экспромт! Какие таланты», – размышлял с довольной улыбкой Федоров. Он как раз вышел из театра, когда молодой человек, назвавшийся Георгием, подлетел к Рошиной.

А дальше Михаил замер и с восторгом смотрел на развернувшееся перед ним представление. И надо сказать, если бы его сегодня не предупредил майор Лазарев, то он был готов поверить, что действительно у Татьяны Рошиной и Георгия есть дочь, которую она бросила.

9

Было уже за полночь, московские улицы опустели, и только редкие машины проезжали мимо припаркованного у обочины на улице Тверской, ничем не приметного фургончика. Двое мужчин сидели внутри и следили за аппаратурой, которой был напичкан кузов.

– Как там у нас дела, как там наши голубки, воркуют? – Лазарев вошел в кузов фургончика и без шума закрыл дверь.

Один из сотрудников снял наушники и с довольным видом подмигнул Анатолию:

– У них там полный порядок. Во дает эта Лариса! Вот это женщина! Она Светлова уже два раза успела выпотрошить, – мужчина сделал неприличный жест и засмеялся.

– Запись идет с того момента, как они вошли в квартиру, так что все зафиксировано. Сейчас они уснули, там все тихо, – добавил второй сотрудник.

– Ну и хорошо, продолжайте наблюдать, а я пойду дам команду отпустить Рошину из отделения милиции. Если вдруг она здесь появится, то ее ни в коем случае в квартиру пускать нельзя.

Лазарев вышел из фургончика и, воспользовавшись телефоном-автоматом, связался с сотрудником, отвечающим за Рошину.

– Все, можете ее отпустить.