Дитя божье

Баллард неловко усмехнулся. Он хотел, чтобы она не смогла убежать, — сказал он. Если бы я была поумнее, я бы ушла, — сказала девушка. Тише, — сказала женщина. Убери эту гадость изо рта, пока его не стошнило от нее.

ОНИ НЕ ПОХОДИЛИ НИ НА КОГО из тех, о ком я когда-либо слышал. Я помню его деда, которого звали Лиланд. Он получал военную пенсию на старости лет. Умер в конце двадцатых годов. Решили, что он служил в армии Союза. Хотя все знали, что всю войну он ничего не делал, только по кустам шастал. Был в розыске два или три раза. Черт возьми, он так и не пошел на войну. Старик Камерон рассказывал об этом и я не знаю, какая у него причина врать. Рассказывал, что они пришли за Лиландом Баллардом, и пока они охотились за ним в сарае, коптильне и прочих местах, он выскользнул из кустов к месту, где стояли их лошади, и срезал кожу с седла сержанта, чтобы сделать подошву себе на ботинки.

Не знаю, как он получил эту пенсию. Думаю, соврал им. В округе Севир в армию Союза ушло больше людей, чем было зарегистрировано избирателей, но он не был одним из них. Он был единственным, у кого хватило духу подать на пенсию.

Скажу одно, что уж если он и не был солдатом, то был, ей-богу, «Белым колпаком»[4].

О, да. Он такой и был. Был у него ещё младший брат, который тоже сбежал отсюда примерно в это же время. Известно только, что его повесили в Хаттисбурге, штат Миссисипи. Это говорит о том, что дело тут не только в этом месте. Его бы повесили независимо от того, где он жил.

А вот про Лестера я скажу одну вещь. Вы можете проследить их родословную вплоть до Адама, если хотите, и, черт меня побери, если он не превзошел их всех.

Это истинная правда.

Если уж речь зашла о Лестере…

Вы все только о нем говорите. Мне пора домой, ужинать.

II

ХОЛОДНЫМ ЗИМНИМ УТРОМ в начале декабря Баллард спустился с Лягушачьей горы со связкой белок на поясе и вышел на дорогу. Когда он оглянулся в сторону разворота, то увидел, что там стоит машина, мотор которой тихонько тарахтит, а в холодном утреннем воздухе клубится голубой дым. Баллард пересек дорогу, спустился вниз через бурьян и стал подниматься по лесу, пока не вышел к развороту. Машина, как и прежде, работала на холостом ходу. Внутри никого не было видно.

Он двинулся вдоль придорожной поросли, пока не оказался в тридцати футах от машины, и замер, наблюдая за ней. Он слышал ровный шум мотора и где-то, едва уловимо, в утреннем горном воздухе слышались звуки гитары и пение. Через некоторое время звук прекратился и он услышал голос.

Это радио, — сказал он.

В машине никого не было видно. Окна запотели, но было не похоже, чтобы там кто-то был.

Он вышел из кустов и прошел мимо автомобиля. Если что, он просто охотился за белками, идя по дороге, если это было кому-то интересно. Когда он проходил мимо машины, то заглянул внутрь. Переднее сиденье было пусто, а на заднем сидели два полуголых человека. Голое бедро. Вытянутая рука. Волосатые ягодицы. Баллард продолжал идти. Затем он остановился. Пара глаз неподвижно уставилась на него.

Он развернулся и пошел обратно. С тревогой в глазах он заглянул в окно. Из беспорядка одежды и скрюченных конечностей на него с абсолютно белого лица незряче смотрели чужие глаза. Это была молодая девушка. Баллард постучал по стеклу. Человек по радио сказал: Следующий номер мы хотели бы посвятить всем больным и затворникам. На горе две вороны пронзительно и раскатисто закаркали в холодном безлюдном воздухе.

Баллард открыл дверь машины, держа винтовку наготове. Мужчина лежал, раскинувшись между бедер девушки. Эй, — сказал Баллард.

Gathering Flowers for the Master's bouquet
Gathering flowers for the Master’s bouquet
Beautiful flowers that will never decay[5]

Баллард присел на край сиденья у руля, потянулся и выключил радио. Мотор пыхтел, пыхтел, пыхтел. Он посмотрел вниз, нашел ключ и выключил зажигание. В машине было очень тихо, только они трое. Он встал на колени на сиденье, облокотился на спинку и стал изучать двух других. Он наклонился вниз и потянул мужчину за плечо. Рука мужчины упала с сиденья на пол машины, и Баллард, вздрогнув от неожиданности, ударился головой о крышу.

Он даже не выругался. Он стоял на коленях и смотрел на два тела. Эти сукины дети мертвее ада, — сказал он.

Он увидел одну из грудей девушки. Ее блузка была расстегнута, а бюстгальтер задрался на шею. Баллард долго смотрел на нее. Наконец он протянул руку через спину мертвеца и дотронулся до груди. Она была мягкой и прохладной. Он провел большим пальцем по коричневому соску.