Дитя Бунта

— Едва не утопила целого полковника! В следующий раз я буду сверху, или точно нагну тебя над столом и привяжу твои лапки, которые чуть не оторвали мне косу. Завтра встанем раньше, у меня пробежка и тренировка, так что отбой в ближайшее время. Как ты захочешь спать сегодня? Со мной, или?..

Я не хочу спать на цепи — это раз. Как только я закрою глаза — в голову полезут страшные картины увиденного сегодня — это два. Все то же: обгоревшие фрагменты тел и данные экспертиз.

Сегодня я не смогу остаться одна.

— С тобой. — Выдохнула я.

— Тогда иди к себе, Айли. Я приду позже. Мне еще нужно покормить Харта и сделать несколько звонков.

А мне — прибрать со стола и упаковать в холодильник половину конгера, которую придется доесть завтра.

Уже ночью, засыпая в кольце рук эльфа, держащих столь же прочно, как цепь, я пыталась задуматься о том, кто и как мог желать смерти отцу. И если даже Эван, мой маленький сыночек, стал не случайной, а тщательно продуманной жертвой, то те, кто стоял за убийством, не остановятся никогда, ни перед чем и ни перед кем, пытаясь достигнуть цели.

Кто же они?..

ГЛАВА 13.

Наномеханика для Айли Барнетт. Выход в свет

Рассказывает лорд Киган Оустилл

Куда катится мир?! Я что, должен уговаривать собственную рабыню надеть ошейник?!

А пришлось. Мне. Самому. Лично.

Хорошо хоть никто не видел.

Произошло это через три недели после того, как я привез рыженькое Чудовище на виллу близ утеса Данноттар. За это время я полностью восстановил физическую форму, а Айли неплохо, как мне казалось, обжилась, постепенно привыкая ко мне. Как и обещал, я не требовал от нее демонстрации подчинения, пока мы оставались наедине, но она не могла не понимать, что этот момент когда-нибудь наступит. Мне нравилось ее общество: спокойный и мягкий голос, плавные движения тела, способность тонко чувствовать красоту вокруг себя. Она не пыталась угодить мне намеренно или из страха быть наказанной; скорее всего, ее потребность в каких-то действиях просто совпадала с моими желаниями, или она не видела смысла в психологическом сопротивлении, что тоже было вероятно.

Морни Эльдендааль разобрался бы в характере Leanbh eiri Amach гораздо быстрее, чем я, и с большей деликатностью — или с большими причудами, но я не Морни. Он бы сплел целую сеть противоречий и хитростей, в которой запуталась бы даже Темная эльфийка с опытом ведения интриг в несколько сотен лет, а не то, что молодая женщина, выдернутая из привычной среды роковым стечением обстоятельств…

Но, повторю, я такими «примочками» не владею. Я могу просто похвалить. Просто отшлепать от души. Соблазнить с минимальными ухищрениями. Отыметь без всяких прелюдий. Поиграть с прелюдией. Просто усадить к себе на колени и гладить по голове, подавляя привычное желание почесать за ушком, и запоздало вспоминая, что передо мной все же не собака, а женщина. Если подумать, то могу многое — в рамках своих отформатированных армейских мозгов, и, кажется, этого хватает, потому что у рыженького Чудовища румяные щечки, а осенние глаза постепенно теряют последние тени смертной тоски. Нет, эта женщина все помнит. Она ничего и никогда не забудет, но день за днем учится жить бок о бок со страшными воспоминаниями. Всепожирающий огонь в глазах Leanbh eiri Amach пока не торопился смениться сиянием, он как бы уходил внутрь, четко сигнализируя: начинается женское «самокопание».

Вот этого я допустить не мог. По человеческим меркам Айли надоест мне не скоро, она останется рядом на несколько лет. Сейчас я провожу с ней почти все свое время, но это закончится. В Ирландии она будет предоставлена самой себе на недели и порой — месяцы, а значит, нужна мне в хорошем настроении, со здоровой психикой и должным эротическим энтузиазмом при встрече…

Вывод один: тормошить, тормошить постоянно, и я это делал! Так, чтобы она не думала ни о чем ином, кроме еды, сна, и секса! Таскал с собой на утренние пробежки для начала. Ну, бежала она где-то далеко позади, все так же под охраной Харта, а потом пыталась изобразить умирающую от усталости. Не выйдет!

— Не прикидывайся, Dearg, у тебя даже щеки не красные. Иди сюда, я тебя хочу.

— Оустилл! Ты пугаешь меня своей озабоченностью! — ворчал мой рыжий трофей. — Я потная после пробежки…

— Обожаю трахать потных женщин, иди сюда сейчас же!

— Уйди от меня! Ты пахнешь, как жеребец после скачек!

— Я смотрю, опыт-то насчет жеребцов богатый…

— Не настолько богатый, но представить могу!

Айли уступала, заводясь также быстро, как и я сам, мы сбрасывали одежду, где попало, а наши разгоряченные тела сплетались под душем, или даже не добираясь до оного. Она всегда пахла восхитительно, как разогретая солнцем трава. Кто мог бы запросто отказаться от этой женщины, от медового вкуса ее губ, от нежной кожи, розовеющей при малейшем прикосновении?!

Я тормошил ее заданиями, заказав через Маб-Эйланда кое-какие предметы: бумагу, набор карандашей, пастельные мелки, мольберт.

— Рисуй. — Потребовал я, закрепляя на мольберте здоровенный лист шершавой бумаги.

Рыженькое Чудовище уставилось на меня в полнейшем недоумении:

— В смысле?..