Дитя чудовища

Он покоился в ножнах и горел ярким пламенем.

Но что меч Куматэцу здесь делает?

— Кюта, это я!

— Он переродился в бога-духа и принял форму меча!

Тата-сан и Хяку-сан стояли на крыше спортзала и смотрели на нас. О чём они говорят, я понял не сразу. Бог-дух? Переродился? Выходит…

— Это… он?..

Но почему Куматэцу избрал такую форму?

— Он сказал, что станет мечом в твоей груди.

— Мечом в груди?

Старый меч в потёртых ножнах покинул мостовую, поднялся в воздух и нацелился рукоятью мне в грудь. Затем, продолжая ярко пылать, медленно погрузился в дыру.

Он думает заполнить пустоту в моей груди мечом? Думает осветить непроглядную тьму человека своим сиянием?

И тогда… мне вспомнился Куматэцу много лет назад.

* * *

— Ну, есть у тебя в груди меч?!

— А? Да откуда ему взяться?

— У тебя в груди должен быть меч! Вот тут! Прямо тут!

Я помнил все подробности.

Куматэцу смотрел на девятилетнего меня, упрямо твердил своё и бил себя в грудь, а я стоял спиной к учителю и даже не думал слушать его слова.

* * *

— О! Так ты всё-таки пришёл? Хе-хе, как я и думал. Ты мне нравишься всё больше и больше!

Я без труда воскресил в памяти ночь, ларьки и нависавшего надо мной Куматэцу с бутылкой выпивки в руке и улыбкой до ушей. Именно тогда он впервые назвал меня учеником.

* * *

— Девять?.. Хе-хе. Значит, так, девять по-нашенски — «кю», а ты, получается, Кюта.

Куматэцу откинулся на спинку кушетки, стоявшей посреди жуткого беспорядка. Его самодовольная ухмылка возникла перед глазами так отчётливо, словно это было вчера. С тех пор он звал меня Кютой…

* * *

— Хе-хе… Ладно, Кюта! Ну держись, я тебя так натренирую!

Куматэцу хохотал, несмотря на синяки и царапины, оставшиеся после битвы, проигранной Иодзэну. В тот день я никак не мог понять, с чего тут можно смеяться.

Но теперь понимаю. Куматэцу был просто счастлив.

* * *

Дыра поглотила меч и начала затягиваться, по всему телу постепенно разливалось тепло. Воспоминания о хохоте Куматэцу и его лице затухали.

Раз он переродился, выходит, мы уже никогда не увидимся? Никогда больше не будем вместе тренироваться? Вместе обедать? Стоило лишь подумать об этом, как в груди что-то сжалось, а на глазах выступили слёзы и покатились по щекам. Капли падали на землю одна за другой. Я держался за грудь, в глубине которой исчез Куматэцу.

И тогда…

— Кюта! — услышал я до боли знакомый хрипловатый голос. — Чего разревелся, бестолочь?!

Э? Откуда голос?

— Плакс я ненавижу!

Из моей груди! Голос раздавался изнутри! От потрясения я потерял дар речи. Но тут же резко замотал головой, чтобы вытрясти из себя слёзы, а затем прикрикнул на собственную грудь:

— Заткнись, не реву я!

Вскинув голову, я увидел несущегося на меня кита. Он снова пытался атаковать, но моя грудь вдруг вспыхнула ярким золотистым светом. Раздался оглушительный грохот, и чудовищная сила отбросила кита назад.

Куматэцу, ставший духом, сокрушил тьму?

Кит растворился в воздухе, а сам Итирохико приземлился где-то вдали. Он нервничал и не понимал, что происходит.

Я подобрал свой меч и вернул его в ножны.

— Добей его! — вновь взревел Куматэцу. — Соберись с силами!

Тата-сан и Хяку-сан неотрывно следили за битвой:

— Кюта…

И Каэдэ с Тико — тоже.

— Рэн-кун…

Итирохико исчез, вместо него из мостовой снова вынырнул кит — всё с тем же оглушительным шумом и световыми брызгами. Внезапно монстр взмыл в небо высоко над Сибуей, словно угрожая мне.

— Рано! Нужно как следует подготовиться!

Я держал перед собой меч и ждал решающего момента.

Снова шум, снова выпрыгнувший из-под земли кит. С каждым появлением он оказывался всё ближе. Монстр взмывал в небеса, надеясь испугать меня и обратить в бегство. И тогда я заметил одну деталь: за потоком световых частиц мелькнула фигура Итирохико, то есть перед китом обязательно появлялся он сам, а значит…

Убедившись в своей правоте, я пригнулся и приставил руку с мечом к поясу. Этой стойке для выпадов после выхватывания меча меня научил Куматэцу.

— Следи за одной точкой! В неё и бей! — раздался в сознании голос наставника.

Я вошёл в глубокий транс и пытался определить, где и когда противник появится в следующий раз.

Буммм.

«Рано».

Буммм.

«Рано…»

Наконец я выбрал заветную секунду.

«Сейчас!»

В то же мгновение в голове раздался хриплый возглас:

— Давай, вперё-о-од!

Я резко оттолкнулся от земли.

— Уо-о-о-о!

Я рвался вперёд изо всех сил, продираясь сквозь бесчисленные частицы света.

Большой палец разъединил ножны и рукоять. Показалось ослепительно сверкающее лезвие. Я чувствовал, как обнажается и клинок Куматэцу, поселившийся в моей груди, как его лезвие полыхает неистовым алым пламенем.

Итирохико возник прямо на моём пути.

Скрывавшая его лицо маска кабана вздрогнула и будто приняла испуганное выражение.

Я прицелился.

— О-о-о-о-о-о!

Никогда ещё у меня не получалось обнажить клинок так быстро.

Свой меч выхватил и Куматэцу.

Белая вспышка. Два меча разогнали тьму.

Я замер, едва завершив выпад. Пропустивший удар Итирохико падал, словно подкошенный. Через мгновение в небо над Национальным спортзалом взмыл сверкающий кит. В этот раз частиц света выплеснулось ещё больше. Они рвались из земли, словно лава бушующего вулкана.