Дитя чудовища

Вдруг по земле разошлась волна, и тень начала подниматься, точно как всплывающий кит.

В следующую секунду грузовик сильно толкнуло, и он врезался в стоявшие впереди машины. Началась паника. Водители едва успели открыть дверцы и разбежаться кто куда. Грузовик одну за другой сминал пустые машины и неотвратимо надвигался на нас с Каэдэ.

— Беги!

Мы бросились под мост следом за водителями.

— А! — девушка споткнулась и упала.

В ту же секунду заехавший на крыши машин грузовик с грохотом ударился об арку моста.

— Кья-а-а-а!

— Каэдэ!

Я бросился к ней и помог подняться. Вокруг сыпались обломки, а мы бежали со всех ног. Опоры моста издавали протяжный скрежет, напоминавший рёв фантастического чудовища.

Мы с Каэдэ обернулись, лишь когда добежали до нижнего перекрёстка Миямасудзаки. Вокруг сваленных в кучу машин поднимались клубы пыли. А в следующую секунду раздался взрыв, и мост объяло пламя — рванул протёкший бензобак. Загорись бензин чуть раньше, огонь бы не пощадил и нас. Да не только нас — пострадало бы много невинных людей.

— Как же его победить? — выдохнул я, глядя на языки пламени.

Итирохико уже не тот противник, которого можно одолеть мечом. Но что же тогда остаётся? Я терял уверенность в себе и постепенно погружался в пучину отчаяния.

Однако Каэдэ что-то придумала, уверенно взглянула на меня и потянула за собой:

— Рэн-кун, сюда!

— Что там?

— Идём!

Мы с ней пронеслись по переходу и быстро сбежали вниз по лестнице, которая вела к двенадцатому входу станции Сибуя. Итирохико потерял нас из виду, и тень кита бесцельно плыла по проспекту Аояма. Кажется, план Каэдэ сработал.

Из-за взрыва под железнодорожным мостом на станции творился хаос.

Мы остановились перед турникетами, за которыми находились платформы линий Яманотэ, Сайкё и Ринкай. По висящему у потолка экрану бежала строка: «Движение на всех линиях приостановлено в связи с пожаром». Затем и на соседнем экране, где была информация о линиях Гиндза, Хандзомон и Дэнъэнтоси[16], загорелось: «Движение приостановлено». Столпотворение на станции пока не началось, но это вопрос времени, ведь уехать отсюда не получится.

Каэдэ тащила меня за собой по лабиринту станционных лестниц. Она полагала, что самая глубокая из всех линий ещё может работать. И не ошиблась!

На наше счастье, по линии Фукутосин поезда ещё ходили. Состав, отправившийся в 20:40 до станции «Синдзюку-Сантёмэ», оказался почти пустым. Нас поглотила тьма тоннеля, и в окне вагона отразилось моё собственное лицо.

«Как же мне остановить Итирохико? — спросил я у отражения. — Из оружия у меня только меч, но враг не примет этот вызов. Мечом я могу сделать лишь одно: открыть свою пустую грудь, впитать тьму Итирохико, а затем вонзить в себя клинок, изгнав нас обоих из этого мира. Неужели не остаётся ничего другого?»

Моё отражение безмолвствовало.

И тогда…

— Знаешь, всё это время я задавалась вопросом, — вдруг прошептала Каэдэ, — почему я взяла тебя за руку? Почему побежала? Мне же страшно до невозможности, однако я это делаю… Но теперь я вспомнила. Вспомнила, как радовалась, когда мы приступили к занятиям. Мне никогда ещё не было настолько интересно вместе с кем-то учиться. Когда ты рядом, я на многое способна, у меня появляются силы. Вот и сейчас, если борешься ты, Рэн-кун, то не сдамся и я! — Каэдэ обратила на меня решительный взгляд. — Поэтому помни: в своей борьбе ты не одинок!

— Каэдэ…

Поезд въехал на станцию. Из окон полился ослепительный свет, и моё отражение исчезло.

«В своей борьбе ты не одинок», — эхом отзывались в голове её слова.

На экране перед глазами высветилось название станции — «Мэйдзи Дзингу-маэ (Харадзюку)», а затем послышался голос машиниста:

— Уважаемые пассажиры, в связи с пожаром в окрестностях станции Сибуя движение по линии Фукутосин остановлено. Поезд дальше не идёт. Повторяю…

Как мы ни старались, но так и не смогли покинуть Сибую…[17]

Меч в груди

Тем временем Дзютэн объяла полная неразбериха.

Рядом с площадью ни с того ни с сего раздался взрыв. Он произошёл прямо под мостом, и тот обвалился, подняв клубы белой пыли. Затем на главном проспекте восточного холма случился подземный толчок такой силы, что его ощутили во всём городе. Земля содрогнулась, причём совсем не так, как это бывает во время землетрясения. Удар наводил на мысли о каком-то незримом беснующемся создании. Необъяснимые явления так всполошили горожан, что на вечерних улицах, ещё недавно привычно оживлённых, воцарилась атмосфера невыразимого ужаса и тревоги.