Дитя чудовища

— Ага. Поначалу он казался таким дерзким и гадким мальчишкой.

— Но мы ходили к ним каждый день, и в дождь, и в солнце…

— Вложили столько сил, но не слышали в ответ ни слова благодарности.

— Потом в один прекрасный момент опомнились — а он уже взрослый…

— И заговорил вдруг так, что заслушаешься.

— Как же я им горжусь!

— И я…

И тогда…

— У-у…

Тихий стон привёл нас в чувство.

— Куматэцу!

Он вернулся в сознание…

* * *

Я пробрался сквозь лабиринт переулков Дзютэна и оказался в Сибуе.

Огромный экран здания QFRONT подсвечивал влажный воздух. Громкие звуки, доносившиеся со всех сторон, сливались друг с другом и порождали гул. Я слышал шаги толпы, идущей по переходу.

На Центральной улице повсюду красовался низкорослый бамбук, украшенный к Танабате развевающимися на ветру разноцветными листочками бумаги и самодельными флюгерами. Наступили первые выходные летних каникул, и среди прохожих сновало много молодёжи. Все они казались такими счастливыми, легкомысленными, беззаботными… Мне сразу вспомнилось, что когда-то я мечтал стать «обычным» — таким же, как они… Однако сейчас лишь я один находился в Сибуе по совсем необычной причине…

Я дошёл до таксофона, набрал номер Каэдэ и дал отбой, как только услышал первый гудок. Теперь она увидит в журнале звонков «таксофон», а позвонить с него мог только я. Каэдэ должна догадаться, что я жду её рядом со станцией, где мы обычно встречаемся. Не раз я звонил ей средь бела дня, и Каэдэ приходила. Иногда задерживалась, если требовалось завершить дела. В какие-то дни ей не удавалось выйти, но я не обижался, а просто читал книгу и ждал.

Каждая встреча проходила по одному и тому же сценарию. Но только не сегодня. Никогда ещё я не звонил так поздно вечером.

Однако вскоре Каэдэ пришла. По её словам, она выскользнула из дома незаметно для родителей. Сегодня девушка была в белом платье с синей каймой и в кроссовках. Рукой она прижимала к себе перекинутую через плечо сумку, тяжело дышала и обеспокоенно смотрела на меня.

Я протянул ей «Белого кита»:

— Я хочу, чтобы она была у тебя.

— Почему? Что случилось?

О чём-то я мог ей рассказать, о другом — нет. Очевидно, что внятно донести суть происходящего будет очень нелегко, и в то же время лучше всего говорить правду.

— Есть противник, которого я должен одолеть, но не знаю, смогу ли. Если проиграю… возможно, всему настанет конец. Поэтому…

— Но…

— Я рад, что мы познакомились, Каэдэ. Благодаря тебе я узнал так много нового и понял, насколько огромен мир.

— О чём ты? Всё только начинается…

— Я был так рад учиться вместе с тобой и хочу поблагодарить.

— Нет… Не время прощаться, я не согласна! — Каэдэ отчаянно замотала головой.

И тогда…

— Вот ты где!

Я ощутил зловещее, леденящее душу присутствие и тут же повернулся. Тико настороженно пискнул.

— Не прощу!..

Итирохико! Он стоял вдалеке, в гуще толпы, идущей по Центральной улице, и сверлил меня взглядом безумца. Я вскинул руки, готовясь в случае чего защитить Каэдэ. Неужели он пришёл сюда только ради меня?

— Жалкий человечишка!

В груди Итирохико зияла дыра, а в ней, словно смерч, бушевала бездонная тьма. Его тело излучало голубоватый свет — злился Итирохико явно не на шутку!

Однако прохожие лишь мимоходом скользили взглядом по светящейся фигуре и шагали дальше как ни в чём не бывало. Они что, думают, будто это уличный спектакль? Люди совершенно не ощущали опасности.

Итирохико медленно шагал вперёд, не отрывая от меня безумных глаз.

— Кх… почему здесь?!

— Это… и есть противник? — спросила Каэдэ, догадываясь, что происходит.

— Здесь опасно, — шепнул я в ответ. — Беги! Куда угодно, главное — подальше.

Однако девушка схватила меня за руку. Её холодная напряжённая ладонь дрожала от страха.

— Ты чего? — я попытался оттолкнуть её в сторону. — Скорей беги!

Но Каэдэ замотала головой, отказываясь уходить. Хоть она и дрожала, но вновь крепко ухватилась за мою руку:

— Я не отпущу тебя!

— У…

Я не знал, что мне делать. И тогда…

— Кю! — громко пискнул Тико, предупреждая об опасности.

Итирохико приближался к нам.

— Чёрт!

Так и не придумав ничего другого, я бросился сквозь толпу по Центральной улице в сторону станции. Итирохико постепенно ускорялся и следовал за мной по пятам.

— Беги со всех ног! — бросил я Каэдэ, продолжая тянуть её за руку.

Позади раздался грохот, и я обернулся: Итирохико нёсся за нами, подобно локомотиву, сошедшему с рельсов. Он расшвыривал прохожих в стороны, будто мелкие камни, один за другим раздавались вопли пострадавших, все ошарашенно оглядывались, не понимая, что происходит.

— Кх!..

Чтобы спастись, нужно бежать, но я не имел права оставаться безучастным, следовало принять решение.

— Каэдэ! Отойди! — я резко отпустил её руку и развернулся.

— Ай! — девушка не совладала с инерцией, споткнулась и упала.

Но мне было не до того. Я выставил перед собой меч, даже не сняв чехол, и встал напротив Итирохико.

— Уо-о-о-о!

В ответ тот хладнокровно обнажил клинок. Сверкнуло острое лезвие.

— О-о-о-о!

Два меча встретились.

Итирохико атаковал сверху, и я едва успел защититься. Лезвие его клинка впилось в ножны моего меча, с лёгкостью разрезав чехол.