Дитя Дракулы

Всего несколько часов назад произошло нечто ужасное. Сара-Энн кормилась от меня, сидя верхом на моем распластанном беспомощном теле. Ослабленный почти до полной нечувствительности, я все же ощутил легкую дрожь земли под нами. Теперь гадаю, не в ту ли минуту он и вернулся в мир яви. Во всяком случае, у меня возникло отчетливое впечатление, будто в атмосфере что-то изменилось, будто самое вещество мира претерпело какие-то преобразования.

Почувствовав сотрясение земли, вампирша подняла голову от моей груди. На лице у нее отражались восторг и отвращение одновременно.

– Десять дней, – сказала она. – Вот и все, что потребуется. Через десять дней город будет принадлежать Ему – душой и телом.

– Нет, – запротестовал я. – Все это просто кошмарный сон.

– Может быть, мистер Харкер. Может быть, это действительно кошмарный сон, который начался очень давно, в Трансильвании. И от которого вы никогда не очнетесь.

Прежде чем я успел ответить, Сара-Энн вновь оскалила зубы и наклонилась ко мне. Когда она возобновила кровопитие, я застонал и задрожал в беспросветном отчаянии.

Из личного дневника Мориса Халлама

2 февраля. Как странно – принять неизбежность своей смерти, но в самую минуту гибели вдруг обнаружить, что тебе даровано спасение, а смерть назначена другому.

Моя память не сохранила подробностей происходившего непосредственно после того, как я исторг из себя темного духа, который рос во мне еще с Трансильвании (а именно с той долгой ужасной ночи в Замке). Могу вспомнить лишь отдельные моменты: превращение бедного Габриеля в существо совсем иного порядка; лица членов Совета, принимающие одобрительное выражение при криках пленницы, из которой льется густая алая кровь, живописно растекаясь по полу храма.

Человеческие тело и разум, теперь полагаю, способны вынести лишь ограниченное количество ужаса. Уже через считаные минуты я достиг предела своих возможностей и, вероятно, провалился в глубокий обморок. Следующее мое воспоминание – я просыпаюсь в кромешной тьме, на каком-то незнакомом диване. Вокруг ничего не разглядеть, и неясно, поместили меня в спальню или же в тюремную камеру.

Единственное, что удается понять: я здесь не один и тот, кто находится рядом и наблюдает за мной, не имеет ничего общего с человеческим существом.

Два сверкающих глаза. Вот и все, что я тогда увидел. Две ярко-красные точки, похожие на раскаленные угольки во мраке.

Я с трудом сел и подтянул покрывало к груди с почти комичной стыдливостью, точно персонаж какого-то популярного водевиля.

Горящие очи по-прежнему неподвижно смотрели на меня, я по-прежнему чувствовал себя объектом пристального исследования.

– Кто здесь? – спросил я. – Кто вы?

Из темноты раздался голос. Низкий древний голос, который скрипел и подрагивал так, словно язык и гортань не использовались на протяжении многих лет. Дикция у моего незримого престарелого визави была правильная, четкая, но в речи улавливался славянский акцент. И эти страшные глаза меня гипнотизировали. Они сверкали, подавляли волю, приводили чувства в смятение.

За все время нашего разговора, мне кажется, они ни разу не моргнули.

– Ты знаешь, кто я, – проговорил он. – Ведь именно ты, Морис Халлам, вернул меня в этот мир. Именно ты придал мне телесную форму и наделил дыханием. Ты первый увидел контуры моего замысла.

Я никак не мог заставить себя оторвать взгляд от огненных глаз.

– Да, я знаю, кто вы, – ответил я, сделав единственный в моем положении разумный выбор, который гарантировал мне жизнь. – Да, я прекрасно знаю, кто вы… мой повелитель.

– Назови мое имя, – произнес голос, устрашающе тихо и медленно.

– Граф Дракула, – быстро сказал я.

– Полагаю, ты понимаешь эту страну, Морис Халлам?

– Повелитель, я более десяти лет провел за границей. Но уверен, что по-прежнему хорошо знаю Англию.

– Ты знаешь ее обычаи. Ее потребности и желания. Знаешь, как разговаривать с людьми, здесь проживающими.

– Наверное, да. Наверное, знаю.

В красных глазах не отразилось ровным счетом ничего.

– Я буду править этим островом, как некогда правил народами.

– Вы хотите править Лондоном, граф? Англией?

– Не только.

– Всей Империей? Именно для этого вы и возродились?

Жуткие глаза холодно смотрели на меня.

– Это лишь часть моего плана. Лишь часть моей мести.

– Чего же вам от меня надо?

– Слушай внимательно, мой верный слуга. Внемли каждому моему слову.

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить нервы.

– Да, повелитель, я внемлю.

– Ничего другого сейчас от тебя и не требуется…

И хотя в темноте я видел лишь эти кроваво-красные глаза, у меня возникло полное впечатление, что следующие свои слова он произнес со страшной улыбкой.