Дитя Дракулы

– Вы полагаете, в них говорится правда?

– Да, мадам, полагаю.

– Я склонна согласиться с вами. Но зачем Джек с таким упорством пытался добраться до этого Уайлдфолда?

– Наверное сказать не могу, мэм. Однако я сам родом из тех мест и провел там первые пятнадцать лет своей жизни. Уайлдфолд всегда имел особую репутацию. Он словно притягивает разные странные события, мадам.

– В самом деле? – спросила я, думая о том, до чего странно, если не сказать неловко, слышать, как величавый мистер Эмори говорит о своих детских годах. – Боюсь, я никогда прежде о таком городе не слышала и вообще ничего о нем не знаю.

– Мэм… – Мистер Эмори потупил глаза. – Мне неизвестны полные подробности случившегося со всеми вами в прошлом веке. Но время от времени, находясь в доверительном настроении, мой хозяин рассказывал мне что-нибудь в общих чертах. Так вот, истории про Уайлдфолд, памятные мне с детства… они совпадают с некоторыми эпизодами, поведанными мне лордом Годалмингом.

Между нами повисло долгое молчание. Думаю, нам обоим казалось опасным углубляться в прошлое.

Наконец очень тихо я спросила:

– Что вы предлагаете, мистер Эмори?

– Мэм, я сейчас в отпуске. И предложение у меня следующее: я проведу отпуск в окрестностях Уайлдфолда в графстве Норфолк и если найду там доктора Сьюворда, то привезу его обратно в Лондон.

Ах, Артур, как он поразил меня в ту минуту своим благородством и непоколебимостью!

– Благодарю вас, – растроганно сказала я, – за все, что вы уже сделали и что…

– …еще сделаю? – закончил он фразу.

– Неужели у вас нет никаких сомнений? – спросила я. – Вы твердо решили? Подозреваю, путешествие может оказаться опасным.

– Я чувствую, мэм, что именно такая роль в событиях мне назначена и что я не могу сделать ничего лучше, чем сыграть ее до конца.

– Благодарю вас, – повторила я. – Но отпустит ли вас лорд Годалминг?

– Он сказал, что отпустит, хотя, на мой взгляд, для надежности дела вам следует самой написать ему. Что же касается исполнения моих обязанностей, то я безоговорочно верю в способности нашего блистательного молодого дарования, мистера Стрикленда.

Таким образом, Артур, вот последняя причина моего письма. Вы позволите мистеру Эмори отправиться на поиски Джека? Почему-то я уверена – интуиция подсказывает, – что это шаг необходимый и правильный.

Надеюсь, Вы ответите утвердительно.

С любовью к Вам и Кэрри,

Мина

P. S. Если мистер Эмори поедет в Уайлдфолд, не могли бы вы настойчиво попросить его соблюдать крайнюю осторожность? И не доверять каждому встречному? Велите мистеру Эмори зорко следить, отражаются ли люди в зеркалах и не двигаются ли их тени независимо от них, по собственной воле. Возможно, Вы сочтете меня сумасшедшей (мой муж, похоже, недалек от такого мнения), но я боюсь, что в этом деле кроется гораздо больше, чем мы в настоящее время понимаем – или осмеливаемся признать.

Телеграмма лорда Артура Годалминга – миссис Мине Харкер

10 января

Письмо получено с благодарностью. Эмори может пускаться по следу с моего благословения. Да пошлет ему Господь удачу! К. сегодня немного лучше. Бог даст, увидимся завтра в Лондоне. Безусловно, нам нужно многое обсудить. А. Г.

Запись о консультации, сделанная доктором Исааком Хоровичем из Оксфордского госпиталя широкого профиля

10 января

Пациент: Квинси, двенадцать лет, привезен родителями, Джонатаном и Миной Харкер. Мальчик перенес три «припадка» или «приступа», во время которых трясся, бился и дергался. Вращение глазных яблок. Судороги. В пароксическом состоянии бормотал странные слова. Истории или свидетельств эпилепсии нет. Родители обеспокоены. Муж склонен к истерии.

По настоянию родителей тщательно обследовал мальчика. Физического расстройства не обнаружил. На вопрос, испытывал ли он стресс в последнее время, получил утвердительный ответ. Медленная смерть близкого друга семьи. Проблемы в школе и, очевидно, дома. Отец явно пьет. Лично я подозреваю, что мальчик либо притворяется, либо переживает муки переходного возраста, который скоро пройдет. С удовольствием выписал укрепляющий сироп. На этом прием благополучно закончился, и мы распрощались.

Один любопытный постскриптум. Направляясь к двери следом за родителями, мальчик на мгновение задержался подле меня и тихо прошептал, что моя жена никогда меня не любила и за последнее время изменила мне пять раз.

Я ошеломленно уставился ему вслед, потеряв дар речи от потрясения. Разумеется, то была просто фантазия, взбредшая мальчику в голову. Ну откуда он может знать о моих недавних семейных неприятностях?

Тем не менее я буду очень рад, если Харкеры никогда больше не появятся в моем приемном кабинете.

Из личного дневника Амброза Квайра, комиссара лондонской полиции