Дитя ярости

– Я больше не могу позволить терять своих людей. Если влипнешь в неприятности сегодня ночью, то будешь выпутываться сама.

Элиана коротко кивнула.

– А если я не вернусь?

Выражение лица Камиллы слегка смягчилось.

– Я передам твоему брату послание, которое ты оставила. Можешь не беспокоиться, Ужас.

– Я никогда не беспокоюсь раньше времени, – невозмутимо ответила Элиана и выскользнула из двери, которую Камилла тут же закрыла за ней и заперла на ключ.

Девушка прокралась по покрытому коврами коридору на широкую галерею на третьем ярусе «Вертепа». Тут же ей в ноздри ударил терпкий запах мирка, лежащего за пределами роскошных апартаментов Камиллы – вонь от разгоряченных немытых тел, пролитого эля, прокисшей еды на тарелках. Была половина десятого вечера, и «Вертеп» наполнился сотнями душ, жаждущих забыть беды внешнего мира. Ночь веселья только начиналась.

Две женщины яростно мяли друг другу бока в одной из клеток для боев без правил. Половину второго этажа занимали карточные столы, за которыми переругивались игроки. Зрители выкрикивали свои ставки, наблюдая в клубах дыма за тем, как игроки бросают кости. Между двумя колоннами в затемненном углу две полуобнаженные фигуры извивались у стены в вызывающем танце.

Элиана обошла по кругу весь третий уровень, где, помимо покоев Камиллы, располагались десятки других апартаментов. На четвертом уровне задернутые красными портьерами с бахромой из бисера двери вели в бордель, из которого доносились пронзительные звуки музыки и безудержный смех. У Элианы желчь подступила к горлу при виде детишек с ошейниками на шее, бросающих на посетителей призывные взгляды, – из глубины помещения доносились крики, на грани наслаждения и боли.

Она быстро прочесала пятый уровень, а потом снова спустилась на второй и первый. Там шум, исходящий из бойцовых ям, – смачные удары кулаками, одобрительные крики, громкие ругательства – заглушал все посторонние разговоры. Элиана не могла протиснуться сквозь толпу, не задев кого-то из зрителей. Горячие капли пота, летящие от борцов в клетках и от орущих во весь голос болельщиков, падали ей на руки.

«Если эти типы из “Фиделии” хотят похитить девушек незаметно, – думала Элиана, – лучшего места, чем это, не найти».

Она направилась в бар и бросила три медяка на склизкую поверхность барной стойки.

– Самый лучший эль, какой у вас только есть.

Бармен недовольно скривил губы.

– У нас нет хорошего эля.

Элиана улыбнулась, отвела полу куртки и показала ему блестящий клинок Туоры.

– Ничего, найдешь. Шевелись быстрее.

Бармен вздохнул, закатив глаза, но все же выполнил ее просьбу и, наполнив жестяную кружку элем, небрежным движением запястья толкнул ее по стойке к Элиане. Она поймала кружку, швырнула ему еще один медяк в припадке щедрости и отошла от стойки.

Она на ходу поднесла кружку к губам, сделала глоток и поморщилась от отвращения. Бармен не солгал: напиток на вкус действительно был как моча.

Элиана проскользнула в укромное место у дальней стены, огороженное высокими стенками диванов.

Прошел уже час с того момента, как она покинула апартаменты Камиллы, но несмотря на все опасения хозяйки «Вертепа» по поводу возможных бесчинств адептов «Фиделии» в Ринтосе, Элиана пока не заметила ничего подозрительного. Затемненный кабинет, в котором она сидела, был прекрасным местом, из которого можно было незаметно и не привлекая лишнего внимания наблюдать за происходящим, слившись с обстановкой и ничем не выделяясь на фоне старой, потрепанной мебели.

«Иногда, – думала она, – охотник должен не красться в поисках добычи, а залечь в засаде и выжидать, когда та появится».

Она уселась поглубже в кресло и забросила ноги на стол. Как хорошо снова заняться привычным делом, сидеть в своем укрытии и наблюдать, как крутятся тайные шестеренки механизма под названием «Вертеп» – пристанища человеческих пороков. После того, как она с бомбами в руках бросилась на солдат Империи, Элиана чувствовала себя потерянной, словно у нее выбили почву из-под ног. Но теперь… она снова была в своей стихии.

Это был хороший наблюдательный пункт: она могла видеть бар, бойцовые ямы и по крайней мере один из входов в «Вертеп», хотя и не тот, через который они пришли сюда два дня назад. Как ей представлялось, в таком злачном месте, как это, должно быть множество «крысиных ходов», через которые можно незаметно проникнуть внутрь и выскользнуть обратно. Метрах в двадцати от нее за столиком, уставившись с задумчивым видом в кружку, в одиночестве сидела смуглолицая женщина. Через два столика от нее, в левом углу, весело хохотала компания из нескольких светлокожих мужчин и еще более бледной женщины с копной черных волос, заплетенных во множество косичек.