Дитя ярости

– Смотри на меня, – тихо попросил он, и когда она встретилась с ним взглядом, искренняя любовь и преданность в его глазах заставили ее сердце сильнее забиться от восторга. – Я с тобой, я люблю тебя… я люблю тебя.

Он целовал и покусывал ее шею. От прикосновения его зубов у нее по всему телу бежали мурашки. Она закрыла глаза, стараясь двигать бедрами в унисон с его движениями. Волна наслаждения медленно поднималась в ее теле, постепенно заглушая боль.

– Мне остановиться?

– Нет, нет, не останавливайся, – пробормотала она. – Никогда.

– Моя Риэль… – голос его звучал глухо. Он чуть замедлился, давая ей возможность немного привыкнуть к нему. – Скажи мне, чего ты хочешь, я все сделаю.

Вздрагивая от его прикосновений, она вздохнула:

– Я хочу услышать о твоих желаниях.

– Мои желания – чтобы ты растворилась в моих объятиях, чтобы забыла все страхи и все печали, что преследуют тебя. – Он чуть отодвинулся от нее и, опустив вниз руку, снова принялся гладить ее между ног.

Она прошипела проклятие и, вцепившись обеими руками в простыни, словно ища опору, выгнулась дугой. Он обхватил ее руку и крепко ее сжал.

– А еще чего ты хочешь? – прошептала она, глядя ему в глаза. Их бедра снова двигались в упоительном ритме.

– Я… – его голос сорвался. Он тряхнул головой и вздрогнул, когда она провела пальчиками по его руке.

– Ты хочешь заставить меня кричать.

Он сдавленно охнул и резко дернул бедрами.

– О, боже, да… – прорычал он.

– Тогда быстрее, прошу. – Она засмеялась и прижала к его губам большой палец. Когда Одрик втянул его в рот, медленно, блаженно закрывая глаза, а она выдохнула его имя и обвила ногами его торс. Она могла бы вечно смотреть на него – растворившегося в ней, потерявшегося в ее объятиях.

– Пожалуйста, Одрик…

Он подчинился ей, ускоряя движения, но даже сейчас его бесконечная нежность поражала ее. Он отпустил ее руку и стал ласкать ее грудь. Сладкая боль, нарастающая внутри нее, теплыми волнами дрожи прокатилась по ее коже. Она выгнулась навстречу ему, вцепившись пальцами в простыни, и, коротко всхлипнув, простонала:

– Одрик, пожалуйста…

Она почувствовала, как дрожат его руки, сжимающие ее тело.

– Да, Риэль, да… – прошептал он, щекоча горячим дыханием ее шею.

Страстное желание в его голосе еще больше воспламенило ее. Она запустила пальцы в его волосы и сильно потянула за них, он вскрикнул, и от звука его голоса волна дикого наслаждения подхватила ее, поднимаясь все выше и выше, пока она в изнеможении не откинулась на постель, пульсируя золотым светом. Она прижалась к нему, совершенно обессиленная, с затуманенными глазами, и поглаживала его кудри, пока движения его бедер не замерли.

Одрик зарылся лицом в ее волосы, бесконечно повторяя слова любви, и ее тело, придавленное его весом, казалось ей восхитительно бесплотным, словно лишенным костей. Риэль без малейшего страха смотрела на ярко-золотые искорки, наполнившие всю комнату, и в этот момент она совершенно забыла о Кориене.

Глава 42 Элиана

«Вы когда-нибудь встречались с Волком лицом к лицу? Вам приходилось с ним говорить? У него такой мрачный свет в глазах, что кровь стынет в жилах. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что его душу не раз разрывали на части, но он возрождался снова и снова. Такое не под силу обычному человеку».

Из материалов допроса оставшегося неизвестным предателя из Красной Короны, которого впоследствии приговорили к казни

Саймон привел их в тайное убежище Красной Короны в лесу у подножия утеса. Это был покрытый мхом бревенчатый домик, спрятавшийся среди густых зарослей деревьев.

Не успела Элиана переступить порог, как услышала тихий радостный возглас и, обернувшись, увидела Реми. Он сидел на стуле возле маленькой печки в углу. Когда она опустилась на колени, чтобы обнять его, он чуть не повалил ее на пол.

– Не бросай меня больше никогда, – прошептал он, уткнувшись носом в ее волосы. – Эл, я проснулся тогда, а тебя нет рядом.

Она закрыла глаза, прижала ладони к его спине, чувствуя каждую косточку его хрупкого тела. Мальчик сильно похудел с тех пор, как они покинули Орлин.

А потом, когда он вытирал мокрые от слез щеки об ее рубашку, ей вдруг пришли на ум слова Захры:

Женщина, которую ты считаешь своей матерью…

Мальчик, которого она считает своим братом, на самом деле…

Реми оторвался от нее, его заплаканное лицо было все в красных пятнах, но он весело улыбался.

– Хоб научил меня пользоваться печкой. Попробую приготовить вам ужин.