Дитя ярости

«Я видел молнии, которые по ее воле возникали в небе. Они живьем сжигали монстров, порожденных Империей, и ломали вражеские боевые корабли. Я видел, как она сотворила эту страшную бурю, упал на колени и зарыдал. Потому что теперь я был непоколебимо уверен: Солнечная Королева явилась, наконец, в наш мир».

Из сборника историй, рассказанных воинами свободного королевства Аставара и записанных Хобом Кавасеррой

Элиана пробудилась после долгого тяжелого сна.

Над ней был сводчатый потолок фиолетового цвета, усеянный серебряными звездами.

Она лежала на прохладных простынях на удобной мягкой кровати, под головой – груда подушек.

– Саймон, – прошептала она. Он сидел на простом деревянном стуле у ее кровати, закрыв лицо руками. При звуке ее голоса он поднял голову, и на его покрытом шрамами лице промелькнула нежность, которую она прежде никогда не видела.

– С пробуждением. – Он прижал тыльную сторону ладони к ее лбу. – Уже поостыла немного. Это хорошо.

И тут она все вспомнила.

Затянутое черными тучами небо, ослепительные вспышки молний, вскипающее волнами море.

Дрожащий от истощения Саймон, прижимающий ее к груди на берегу.

Ты вся горишь. Смотри на меня.

Смотри, что ты делаешь, Элиана.

Тебе надо остановиться, или ты нас всех убьешь.

– Нет, – прошептала Элиана, ее лицо сморщилось от нахлынувших слез. – Нет, нет, нет…

– Послушай меня. – Саймон схватил ее за руки и сжал. – Ты нас спасла. Ты всех нас спасла. Аставар остался свободным. Имперский флот потоплен. И это сделала ты, Элиана. Ты должна этим гордиться.

Она сморгнула слезы, почти задыхаясь.

– Сколько времени прошло?

– Три дня. Я заботился о тебе, как мог.

– Где Реми?

– Спит.

Элиана оглядела комнату и обнаружила Реми, спящего на груде одеял у горящего очага. Рот его был полуоткрыт, он мирно посапывал.

Она устало рассмеялась.

– А что с Нави?

– Отдыхает. С ней все в порядке. Королевские лекари утверждают, что палачи из «Фиделии» не успели приступить к трансформации, только готовили ее к ней.

– Как ты? – Она осмотрела его торс с недавно зашитыми ранами, лицо с разноцветными кровоподтеками, красные ободки вокруг глаз.

– О, Саймон. Твои глаза…

– Не волнуйся. Они уже заживают. К тому же, бывало и хуже.

В последнее она с готовностью поверила и попыталась сесть, несмотря на его протесты. Кто-то переодел ее в простую ночную сорочку темного цвета. Все ее тело болело, но, во всяком случае, было в целости и сохранности, и она почувствовала ненависть к себе за свою живучесть. Чудовище, которым она являлась, вышло из всех передряг живым и здоровым, в отличие от Саймона, который принял все удары на себя.

Вытащив голые ноги из-под одеяла, Элиана спустила их с края кровати и пододвинулась поближе к Саймону, касаясь его коленями. В нерешительности протянула руку к его лицу. Он наблюдал за ней так внимательно, что она едва не смутилась.

И все же она не могла устоять перед искушением прикоснуться к нему.

Она провела пальцами по его волосам, по щеке, подбородку, стараясь не задевать свежие порезы и терзаясь сомнениями, не допускает ли она излишнюю вольность, повинуясь сиюминутному порыву.

Она всматривалась в его усталое лицо, пытаясь найти черты испуганного мальчишки из видений, наведенных Захрой, и когда провела пальцем по его губам, они оба вздрогнули.

– Тебе больно? – прошептала она.

Он закрыл глаза и подался к ней.

– Нет, – хрипло ответил он, – а даже если бы и так, я с радостью бы принял любую боль от тебя.

– Мы с тобой сражались там бок о бок.

– Да, сражались.

– Мне жаль, что ты так сильно пострадал. – Ее сердце сжалось, когда она заметила неприкрытое желание на его лице, и подумала, что, наверное, давно никто не прикасался к нему с нежностью. – Как бы я хотела забрать всю твою боль.

– Элиана… пожалуйста, не надо. – Он поймал ее руку и осторожно сжал, открывая глаза. – Не надо меня жалеть. Я всегда готов принять все удары, предназначенные для тебя. – Он взял что-то со столика у изголовья кровати и вложил ей в руки. – Ты моя королева, и моя жизнь безраздельно принадлежит тебе. И всегда принадлежала, с того самого дня, как ты появилась на свет.

Она посмотрела на кулон на цепочке, лежащий у нее в ладонях.

– Это ведь ее, да? Кровавой Королевы. Мама говорила, что это реликвия, принадлежащая нашей семье, но… Она обо всем знала?

– Знала ли Розен Ферракора о том, кем ты являешься? Сомневаюсь.

Элиана надела цепочку на шею. Когда она почувствовала вес кулона на груди, ей стало немного легче дышать.

– Значит, теперь ты мне веришь?

Она избегала смотреть ему в глаза.

– Насчет чего?