Дитя клевера

– Мне надо было во что бы то ни стало увидеться с тобой. Хочу поговорить с тобой, Дот! Постарайся выслушать меня внимательно, ладно? Для начала скажу так! Пожалуйста, забудь все то, что я тебе болтала раньше! Я была не права! Ах, как же я была не права! Когда я их увидела… своих малышей… – Голос ее сорвался и она замолчала, пытаясь побороть душившие ее слезы. – Они были такими хорошенькими. Я влюбилась в них сразу же! Да разве можно было их не любить? Ты должна бороться, Дот! Любой ценой! Бороться, и все тут! Ты была права, а я – нет! Я не поверила тебе, и вот что получилось! Мою доченьку они уже забрали! Увезли! Представляешь?!

Последние два слова Сьюзен уже почти выкрикнула. Ноги ее вдруг подкосились, и Дот с трудом удержала подругу, чтобы та не опустилась на землю. Сестра Агнесса стояла несколько поодаль, контролируя ситуацию на подступах. Мужественный поступок! Ведь она нарушила все мыслимые и немыслимые правила и нормы, поистине незыблемые законы монастырского приюта.

– А я уже и имя ей дала. Софи! А они забрали мою дорогую девочку! Если бы ты знала, как это тяжело! Я не смогла вынести! Но вот моего сыночка… Николаса… они ни за что его не получат! Нет! Мы с ним отправляемся в Австралию! Я беру билет за десять фунтов. И мне наплевать на все на свете, лишь бы мой сыночек был рядом со мной! И не надо мне никакой развеселой жизни! Хочу всего обычного! Ты была права! И мне все равно, где жить, за кого выходить замуж… главное – чтобы мой ребенок был со мной! А когда я смогу, то отыщу и Софи! Я найду ее, богом клянусь! Отыщу, чего бы это мне ни стоило… но я верну свою дочь! Обязательно! Софи тоже будет со мной!

Рыдания заглушили последние слова Сьюзен, и ее речь стала бессвязной.

Сестра Агнесса резко повернулась в сторону девушек и громко хлопнула в ладоши, предупреждая об опасности.

– Быстро! Ступай отсюда прочь! – прикрикнула она на Дот, словно прогоняя надоедливое животное.

Дот торопливо зашагала в сторону здания приюта, не поворачиваясь и не оглядываясь на центральный вход. Она взяла грабли и вцепилась в них обеими руками. Слезы ручьем лились по ее лицу. Раздавленная, убитая горем Сьюзен произвела на нее просто жуткое впечатление. Дай ей Бог всего! Ей и ее маленькому сынишке Николасу… чтобы все в их жизни сложилось так, как ей хочется. Дай ей, Боже, хоть крупицу счастья, взмолилась Дот, мысленно обращаясь к небесам. И сделай так, чтобы в один прекрасный день Сюзи сумела найти и вернуть свою дочь Софи. И уже в который раз, и особенно сейчас, после разговора с подругой, Дот подумала, что, возможно, Австралия и билет туда стоимостью в десять фунтов – это выход и для нее самой.

До конца срока беременности Дот оставалась в комнате одна. На место Сюзи так никого и не подселили. Зато сейчас у нее появилась возможность подолгу разговаривать со своим малышом, лежа в темноте без сна.

– Так что же нам делать, мой дорогой человечек? Тоже уехать в Австралию? Я ведь даже понятия не имею о том, как сложится наша тамошняя жизнь. Но зато ты будешь со мной! Ты же знаешь, как я любила твоего папу! Очень любила! И тебя люблю! Знаешь, что, детка? Давай рискнем! Запрыгнем на палубу парохода. Сколько раз я наблюдала за тем, как это проделывают матросы в порту! И в путь-дорогу! Поедем и будем жить… в болоте… в пустыне… Как полагаешь? Одного я не вынесу, это точно, – снова вернуться в родительский дом на Роупмейказ-Филдс. Даже представить себе не могу, что я снова сяду с ними за один стол пить чай, а отец в это время, как обычно, отгородится ото всех газетой, и Ди будет осторожно толкать меня ногами под столом. Я не смогу жить с ними так, как будто ничего не случилось. Потому что на самом деле случилось! И моя жизнь уже никогда не будет прежней. И это грустно, с одной стороны… потому что, несмотря ни на что, моя прежняя жизнь, она была славной… Да, обычной, но мне было хорошо. Вот, наверное, поэтому нам и стоит уехать и начать все сначала.

* * *

Одиннадцатого ноября, аккурат на День маков, Дот проснулась утром от болей в спине. Поначалу это ее ничуть не насторожило. Матрас был хуже некуда, сплошные бугры и ямы. А потому более или менее комфортные ночи, проведенные на нем, были редкой удачей. Она слегка потянулась и уже приготовилась снять с себя ночнушку и начать одеваться, как вдруг, к своему ужасу, обнаружила, что обмочилась. И сразу же поняла: нет, не обмочилась! Воды отошли! Вот оно, начинается! Дот глянула на Распятье, висевшее над кроватью, и безвольно опустилась на матрас.

– О боже! Помоги!