Дитя Меконга

— Можно одеваться? — шутливо поддевает Нок, но Тонг лишь качает головой, хмурясь.

— Ещё не всё, — всё-таки отзывается он, поднимаясь, чтобы перебраться за спину.

Тонг ожидает увидеть ещё один шрам, быть может, где-то на уровне поясницы. Однако кожа оказывается чистой и ровной.

— Что ты ищешь?..

— Не ищу, — тряхнув головой, отзывается Тонг, и ладонь его ложится на плечо, перекрывая красный след.

Нет никакого колкого жара, будто и не рана под пальцами вовсе. Вместо него Тонг ощущает холодок, что щекочет кожу и разбегается мурашками вверх от ладони к предплечью.

Прикусив губу, Тонг хмурится, сосредотачиваясь и не получая почти ничего. Холод купируется, но не исчезает полностью, будто врос в чужое тело, опалив не только кожу, но и что-то внутри.

«Найду и хвост оторву».

Острое, злое желание поквитаться волной поднимается внутри Тонга, рискуя затопить его, но опадает, стоит только тёплой ладони накрыть его пальцы.

— Всё в порядке? — тихо уточняет Нок и Тонг кивает, отстраняясь. Только спустя мгновение он понимает, что его кивка в таком положении не видно и озвучивает свой ответ:

— Да. Просто, похоже, нам всё-таки понадобится аптечка.

Глава 17

…— Кхун Туантонг желает, чтобы вы вернулись домой…

Что-то выталкивает Тонга в реальность и от приснившегося в его голове остаётся лишь одна фраза. Да и она быстро истаивает, стоит Тонгу почувствовать тяжесть на боку.

Следом приходит ощущение непривычного тепла и будто что-то твёрдое упирается между лопаток. Однако даже сейчас сонливость не отпускает, а веки так и норовят снова сомкнуться.

Поднимать голову с подушки совершенно не хочется, и он сдаётся, отдаваясь на откуп теплу и утренней рассеянности. И вместе с тем пытаясь вспомнить…

Возвращение домой. Лечение Нока. Внезапно заглянувшая в комнату Ним…

Память подбрасывает кадры прошлого вечера и Тонг, приподнявшись на локте, всё-таки оборачивается, чтобы увидеть чёрную макушку за спиной.

Ужин…

«Нет-нет, Пи! Я не буду спать рядом с братом! Если ему снова приснится кошмар, то он меня просто с кровати скинет! Пожалей меня, Пи-и-и!» — эхом звучит в голове голос Ним.

Он всего-то предложил поделить его комнату между гостями, а сам собирался уйти спать на диван в гостиной…

Тонга стискивают так, что он давится воздухом, а тихое «Нет» расставляет всё по своим местам, напоминая: он всё-таки сдался и отправил довольную Ним на диван в гостиной, а сам остался. В прошлый же раз его не скинули…

— Пи Нок, пустите, — тихо шепчет Тонг пытаясь отцепить от себя руки. — Я не ваша подушка.

Нок что-то тихо, тревожно бормочет в спину и на удивление ослабляет хватку, а потом и вовсе чуть не скидывает Тонга с кровати. Вложи он немного больше силы в толчок и встреча с полом была бы неминуема.

Приподнявшись на локте, Тонг тянется к светильнику и только когда мягкий свет вспыхивает, разгоняя мрак, снова оборачивается.

— Пи Нок?

Сон цепко держит Нока. Ни свет, ни прохлада от кондиционера не способствуют пробуждению. Одеяло валяется где-то в ногах, наполовину свалившись с кровати, а Нок так и не просыпается. Он лишь сильнее подтягивает колени к груди и цепляется за край подушки, сжимая на ней пальцы до побелевших костяшек.

— Зачем?.. — выдыхает Нок, прежде чем прикусить губу.

Тонг слегка встряхивает Нока за плечо, в надежде разбудить, однако это не помогает, как и слова, сорвавшиеся с губ:

— Пи Нок, это всего лишь сон.

Нок лишь сильнее хмурится, хотя, казалось бы, больше некуда, и подтягивает подушку к коленям, утыкаясь в неё носом.

— Пи, если вы сейчас…

Договорить Тонг не успевает. Стоит лишь отстраниться и убрать руку с плеча, как Нок перехватывает его, ловя за пальцы.

Кольцо моментально нагревается, мягко обжигая кожу. В груди тревожно сжимается сердце, а в следующее мгновение свет светильника меркнет. Да и сама комната будто растворяется перед глазами, уступая место каменистому берегу…

…Высокие деревья, раскинув свои лапы-ветви, прикрывают каменистый берег от солнца, пряча его в тени и даря прохладу. Вода реки совсем рядом, всего в нескольких шагах, вот только сделать их не представляется возможным.

Тонг видит всё это со стороны, будто зритель получивший билет в первый ряд. И, так же как зритель, никак не может повлиять на то, что происходит на сцене.