Дитя Ойкумены

Чиновник едва не взвыл от огорчения, сообразив, на какой ответ нарвался. Однако Паук легкой добычей брезговал. Он снизошел до объяснений:

– Нелегальных взлетов с Террафимы не зафиксировано. «Тюльпанов» после РПТ-маневра – тоже. ВКС Лиги обложили всю систему. Зондов со спутниками над планетой – как мух над дерьмом. Всех досматривают, за яйца трясут…

– Они могли проскочить до начала блокады!

– Могли. Но шансов мало.

Замигал сигнал вызова.

– А вот и наши уроды, – с хищным удовлетворением констатировал координатор. Гюйсу даже померещилось, что челюсти Паука начали трансформироваться в жвалы. – Попробую засечь. Ваш выход, трепачи, – махнул он рукой переговорщикам. – Языки наголо! При любом раскладе тяните время.

В сфере объявилась анимированная физиономия брамайна. Такими их изображают в детских «побегушках»: носатый губошлеп, смуглый, как хорошо прожаренный стейк. Курчавая шевелюра, брови с ресницами, борода – каждый волосок искрился, недвусмысленно намекая на сущность энергета.

– Мы хотим говорить с полномочным представителем властей Ларгитаса, – невпопад дернулись нарисованные губы.

Началась суматоха. Чиновник сунулся вперед. Ему дали представиться, и убрали за спины переговорщиков. Паук тихо матерился, сканируя эфир во всех диапазонах. «Наши требования… – нам нужно время… – мы дали вам время! – этого мало; мы не уложимся… – вы вынуждаете нас прибегнуть к насилию!.. – давайте обсудим…»

– Козлы хитрожопые! – возмутился Паук, когда сеанс связи прервался. – Шесть ретрансляторов, разные частоты. Туева хуча «фальшаков» на каждом каскаде. Гипер ломаный – оптика, вирт, асинхрон… Да тут месяц греби – не разгребешь!

До чего удалось договориться с террористами, Гюйс не понял. Кажется, ни до чего. Представитель властей орал на переговорщиков: престиж Ларгитаса! Никаких уступок! Кто здесь главный, в конце концов?!

Переговорщики его игнорировали.

– А ведь им кто-то слил информацию. Насчет храма, – задумчиво сказал Паук, и шум стих. – Они знали, где будет секретарь. Значит, есть заранее отработанный канал…

«Крота» – клерка из младшего персонала Комиссии – Паук вычислил за полчаса. Но опоздал: еще накануне клерк бесследно исчез. Проработка связей результата не дала. За двое суток террористы трижды выходили на связь. Переговорщики торговались. Паук из штанов выпрыгивал, отслеживая сигнал, и засек-таки два ретранслятора. Он злился, нервничал; за сорок восемь часов Гюйс ни разу не видел Паука спящим. Как и Скунс с Грушей, координатор не покидал оперативный штаб.

– …за наличные? Идентификатором не пользовались? Лица? Забудьте! Они наверняка изменили внешность, – Паук отключил сферу. – Порожняк! Долбись всё ядерным огнем!

Еще одна ниточка оборвалась, вздохнул Гюйс. Ему стало душно. Пойти проветриться? Выпить кофе в буфете? – что угодно, куда угодно… Когда он проходил мимо устройства гиперсвязи, рамка неожиданно вспыхнула. «До сеанса еще четыре часа,» – успел подумать Гюйс. На сей раз обошлись без анимации. Лицо пожилого брамайна рябило и переливалось радужными сполохами. Но это, без сомнения, был живой человек, а не картинка.

– Среди вас есть врач? – хмуро спросил брамайн.

II

– Я доктор Клайзенау. Вам необходима консультация?

Радуга, формирующая лицо брамайна, придвинулась ближе.

– Клайзенау? Девочки упоминали вашу фамилию. Где вы работаете?

– В интернате! Это имеет какое-то значение?!

– Да. Девочки не соврали про интернат, – радуга вспыхнула ярче. – Предупреждаю: не пытайтесь нас отследить! Если мы засечем попытки перехвата – немедленно прервем связь.

– Болт тебе, а не перехват! – зашипел Паук, колдуя над управляющими модулями. – Я что, кретин? – сканить тебя в активном режиме! Говори-говори, и подольше…

Кажется, доктор Клайзенау услышал координатора.

– Простите, с кем имею честь?

В радуге прибавилось лимонно-желтого:

– Это не важно. Я врач. Возникла проблема с девочками. У них стоит черепной имплантант. Дети утверждают, что это нейростимулятор. Если они не врут, вы знаете его назначение. Если врут… Тогда правы мои друзья, полагающие, что это маячок.

– Маячок? – не понял Клайзенау.

Когда надо, Фердинанд Гюйс соображал быстро.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь, – улыбаясь брамайну, он оттеснил Клайзенау в сторону. – Консультант по медицинскому оборудованию Фердинанд Гюйс. Работаю в том же интернате, что и коллега Клайзенау. Дети сказали правду. Обеим девочкам имплантирован гроздевой нейростимулятор на каплечипах ограниченного срока действия. В случае сильного стресса он мог дать сбой.

– Дядя Фердинанд! – в штаб ворвался приглушенный вопль Регины. – Линде плохо!

– Заткнись! – рявкнули где-то рядом.

В радуге стал преобладать красный.

– Хорошо, – сказал брамайн-врач. Объяснить, что же здесь хорошего, он не захотел. – Если вы ответите на мой вопрос, всё закончится благополучно. С вашей помощью я удалю имплантант. Если же окажется, что вы пытаетесь водить нас за нос…

Он выдержал многозначительную паузу.