Дитя примирения

«Боже, прости меня! Скольким я помог принести жертву на алтарь страха и эгоизма. Это были сыновья и дочери целого поколения людей!»

Его сердце кричало от боли, но все его существо наполнилось чувством прощения и искупления, когда тьма отступила перед словом Божьим.

«Я СДЕЛАЛ ТЕБЯ НОВЫМ ТВОРЕНИЕМ ВО ХРИСТЕ ИИСУСЕ. ТЫ ВОЗРОДИЛСЯ ОТ ЛЮБВИ И СИЛЫ МОЕЙ КРОВИ! ТВОИ НОГИ Я ПОСТАВИЛ НА СКАЛЕ МОЕГО СПАСЕНИЯ, ЧТОБЫ ТЫ НЕ УПАЛ. ТЫ УСТОИШЬ! ТЫ УСТОИШЬ!»

— Доктор! — окликнула его сестра. — С вами все в порядке?

— Я более чем в порядке, — ответил хрипло Джеймс. — У тебя дочь, Дина, — сказал он и положил ребенка ей на живот.

— О-о-о!.. — горло Дины сжалось от прилива нежности, когда она гладила маленькую ручонку, разглядывала пальчики, обхватившие ее мизинец.

— Я ее возьму, — сказала сестра.

— Оставь пока, — сказал Джеймс и посмотрел на Ханну. — Ты хочешь совершить ритуал? — Джеймс взглянул на другую сестру, чтобы та подала ножницы, пока он устанавливает зажимы.

Ханна без слов взяла ножницы и перерезала пуповину. Когда возвращала инструмент сестре, ее руки дрожали; теперь она обратила все внимание на свою дочь, которая прижимала к груди младенца.

Дина разревелась. Грудь распирали непонятные эмоции. Поднесла ребенка ближе к лицу, расстроенная ее жалобными воплями и дрожащими ручками. Девочка повернула головку, потыкалась носом, нашла то, что ей нужно, замолчала; тут на Дину нахлынуло чувство удивления и единства со своим ребенком.

Ханна все понимала. Ее дочь у нее на глазах превращалась в женщину. Все произошло за какие-то несколько секунд. Какой-то сдвиг, едва заметные изменения в поведении; выражение нежности на ее лице почти стерло тени перенесенной боли и долгих часов схваток. Дина улыбалась своей дочурке и нежно говорила с ней.

— Привет, маленькая. Добро пожаловать в этот мир!

Ханна решилась посмотреть на ребенка. Она осматривала девочку осторожно, внимательно.

«О Господь! А чего я ожидала? Неужели из-за обстоятельств, при которых произошло зачатие, должен был родиться какой-то монстр? Она прекрасна! Она совершенна!»

За последние три недели они с Диной несколько раз говорили с женщиной из службы по усыновлению. Рождения этого ребенка с нетерпением ожидали несколько семей: все они обещали ему прекрасное будущее. Ханне нельзя было позволять Дине брать девочку на руки. Да и самой не надо было смотреть…

«Но это же моя внучка, — подумала Ханна, — моя плоть и кровь!»

Снова схватки — и вышла плацента. Джеймс ее внимательно изучил, надо быть уверенным, что внутри ничего не осталось.

Одна из сестер помогала Дине, другая забрала малыша.

— Мама? — хрипло сказала Дина.

Ханна взглянула на сестру и поняла, что означало выражение на ее лице. Это было предупреждение: «Не усложняйте ситуацию!».

Дрожащими пальцами Ханна убрала влажные волосы со лба Дины.

— Они вымоют девочку и положат ее под лампу, чтобы ей было тепло.

Дина слышала, как пищит малыш. «Господь, неужели мне так быстро придется с ней расстаться?!» Она старалась не поддаваться панике, которая поднималась внутри нее.

— С ней все в порядке, дорогая. Они о ней позаботятся, — сдавленно сказала Ханна. Она не могла заставить себя посмотреть в сторону малыша.

Дину вымыли, обернули в легкое теплое одеяло и выкатили в коридор.

— Все прошло прекрасно, девочка моя, — сказала Ханна, шагая рядом с кроватью по коридору. Больше она ничего не могла добавить. Оглянувшись, она увидела, как младенца в прозрачной пластиковой кювете несут в детское отделение. Сердце екнуло. Это ее внучка!

— Вы отдохните здесь, я приду проведать вас через несколько минут, — сказала медсестра и оставила их вдвоем в тихой стерильной палате.

Как только за ней закрылась дверь, Дина расплакалась. Это был плач облегчения, смешанного с горечью.

— Ох, мама! Ты видела ее? Ты видела, какая она чудесная?

— Да, дорогая. Я видела! — Сердце Ханны разрывалось на части…

11

Ханна наклонилась и поцеловала измученную Дину.

— Я пойду домой, немного посплю, детка. А утром вернусь.

Дина уже спала, истощенная долгими часами родов. Ханна еще немного постояла у кровати, разглядывая светлые завитки волос на висках дочери. Она выглядела такой юной, совсем нетронутой жизненными перипетиями.