Дитя раздора

“И сейчас экстренное сообщение,– дикторша канала “Украина” озабоченно нахмурилась, словно ей действительно было дело до того, что случилось где-то под Харьковом,– в ходе учений вооруженных сил Украины в Харьковской области во время учебных стрельб погибли несколько человек. По непроверенным данным гибель военнослужащих произошла из-за взрыва гранаты. Обстоятельства трагедии Минобороны никак не комментируются. Военная прокуратура приступила к расследованию данного инцидента. А сейчас новости экономики…”

Экран огромного плазменного телевизора потух, оставив после своей картинки противное послевкусие вранья и лжи, которыми наполнены все СМИ государства. Парасюк занял свое место в середине рабочей группы Инквизиции, которой пришлось явиться в спешном порядке на собранный Всеукраинский собор Православной церкви. От обилия ряс и дорогих митр рябило в глазах. Солидные, бородатые, с золотыми крестами поверх одежд патриархи церкви сидели за круглым столом, обсуждая кризис, который наступил с воскрешением Шарук Хана. Вчерашний прорыв доказал, что на Зеленом Гае этот половец останавливаться не собирается, что необходимо принимать какие-то срочные меры. Об этих мерах и должна была доложить служба инквизиции.

– Какие меры приняты инквизицией для ликвидации данной ситуации?– спросил архиепископ из Полтавы в силу своего опыта и возраста, занимающий одно из главенствующих положений в иерархии церкви. Глава служба, одетый в отличии от остальных в черный двубортный пиджак и белую рубашку, поднялся со своего места и откашлялся. Осторожно, словно ступая по минному полю, стал докладывать:

– Прорыв ликвидирован. Шарук Хан вернулся обратно в Зеленый Гай, выставив дозорные посты. К сожалению, ему удалось найти слабое место в оцеплении и ударить именно туда, где стояло подразделение пограничников. Известно о семерых погибших и пяти раненых. Только появление тяжелого вооружения спасло нас от прорыва.

– Почему Шарук Хан до сих пор не уничтожен вместе со своей сворой?– нахмурился архиепископ, требуя справедливого ответа.

– Проблема заключается в том, что восставших мертвецов почти невозможно уничтожить. Они необычайно живучи, а источник “мертвой воды”, находящийся в Зеленом Гае, безусловно, делает их сильнее…

– Об источнике вообще надо говорить отдельно!– заявил отец Никифор из Львова.– Как такая служба, как ваша, могла упустить такое?! Кроме как в халатности, мне обвинить вас не в чем!– львовский епископ откинулся на спинку стула и надменно посмотрел на главу службы.

– Все допускают ошибки. Никаких упоминаний об этом источнике с девятнадцатого века нами не зафиксировано, иначе мы давно бы взяли его на контроль. Ума не приложу, как половец, погибший в Древней Руси мог узнать о нем,– пожал плечами начальник службы, низко опустив голову.

– Да вы вообще о чем-нибудь знали?!– воскликнул Никифор.– О том, что у вас орудует целый ведьминский Ковен, вы не догадывались! О ведьме, которая выкопала хана, вы не знали! Об источнике “мертвой воды” не подозревали! Складывается ощущение, что в инквизиции работают непрофессионалы, а неизвестно кто!

– Я…

– Какие ваши предложения по решению данного кризиса?– спросил спокойно архиепископ у главы инквизиции.

– Наши сотрудники работают над этим, – вздохнул глава службы,– а пока карантин…

– Карантин!– недовольно стукнул по столу кулаком Никифор.– А если Шарук Хан снова пойдет на прорыв? Снова жертвы? Снова гибель от гранаты на учениях?

– Что предлагаете вы, епископ?– грозно взглянул на отца Никифора председатель Собора.

– Мы выступаем за проведение войсковой операции по уничтожению этого беса!

– Что скажете, генерал?– глава Полтавского прихода повернулся в сторону инквизиторов.

– Операция в лоб ни к чему другому, кроме потерь в ВСУ не приведет! Парасюк, покажи-ка…

Аккуратно Александр Нифонтович достал из-под стола холщовый мешок, внутри которого что-то шевелилось и двигалось.

– Свят, свят, свят!– перекрестились иерархи церкви, все, кроме отца Никифора, продолжающего смотреть на Парасюка с надменным спокойным презрением.

– Что это?– кивнул на мешок глава Собора.

– Это то, что остается от убитого нашим обычным оружием половца!– пояснил начальник службы инквизиции.

Парасюк развязал мешок и бросил его на стол. На некоторое время в Благовещенском Соборе Харькова наступила тишина, а потом оттуда раздался подозрительный шорох. Край ткани поднялся и оттуда вдруг появились человеческие пальцы с обгрызенными ногтями. Они пошарили по гладкой поверхности стола и вдруг резко побежали. Из мешка вылезла вся отрубленная кисть с засохшей кровью на месте среза. Несколько секунд она раздумывала куда двинуться дальше, а потом неожиданно прыгнула в сторону ближайшего епископа и вцепилась ему в бороду.

Иерархи церкви вскочили со своих места. Изумленно и испугано закричали. Кто-то молился, кто-то держал перед собой золотой крест, но не один из них не бросился помогать товарищу.