Дитя среди чужих

Генри наблюдал, как она проскользнула в коридор — черная фигура, едва различимая в темноте, словно очерченная серебром, как тень, подсвеченная ореолом. Она посмотрел в одну сторону, потом в другую, затем снова повернулась к Генри, слегка пожав темными плечами.

«Ничего, — сказала тень. — Иди сюда и включи свет. Я постою с тобой».

Медленно, все еще настороженный, Генри соскользнул с кровати и направился к двери. Пока фигура в тени наблюдала за происходящим, Генри наклонился так, что его глаза оказались на уровне ночника.

«Давай, сынок. Я охраняю».

Генри кивнул, протянул палец к свету и повернул крошечный пластиковый переключатель. Узкая лампочка, напоминающая пламя свечи, спрятанное за морской раковиной, ожила, и желтый цвет заполнил коридор мягким светом. Генри улыбнулся с облегчением и благодарностью.

Но улыбка дрогнула, когда он уловил движение в конце коридора, где только что со щелчком закрылась дверь.

Там стоял дядя Дэйв в боксерских трусах и белой футболке. Он уставился широко раскрытыми глазами. Но не на Генри, а за него.

На человека-тень.

Генри обернулся, но не увидел ничего, кроме пустого коридора. Затем он повернулся обратно к Дэйву и улыбнулся.

— Привет, Дэйв, — сказал мальчик, потирая глаза, будто только проснулся.

Глаза Дэйва метнулись от Генри к пустоте позади него, затем обратно. Выражение его лица смягчилось, и Дэйв слегка покачал головой, прежде чем устало, неуверенно улыбнуться в ответ.

— Что ты делаешь?

— Мне надо пописать, — сказал Генри.

Дэйв открыл рот, чтобы ответить, но Генри быстро прошел в ванную и закрыл за собой дверь.

Когда Генри вышел, Дэйва там не было. Мальчик пошел в свою комнату, мечтая снова уснуть, но увидел, что его дядя сидит в ногах его кровати, ожидая в мрачной темноте.

— Генри, ты в порядке? — спросил Дэйв, его голос звучал устало и, возможно, немного испуганно.

— Ага, — ответил Генри, подбежал к кровати и запрыгнул на нее; его ноги мягко стукнулись о руку Дэйва.

Мужчина рассмеялся, встал и натянул одеяло до подбородка Генри.

— Не так сильно, а то жарко, — предупредил Генри.

— Может, открыть окно? — спросил Дэйв. — Я могу, но тогда ты с утра будешь слышать, как гремят машины с мусором.

— Нет, просто не накрывай.

Дэйв кивнул и аккуратно отложил одеяло ниже ног Генри, а потом накрыл самую малость.

— Так нормально?

— Да, — ответил Генри. — Вообще-то, открой и окно, пожалуйста. Только наполовину. Я не боюсь шума.

— Ладно, — сказал Дэйв и пошел к окну.

После яркого света в ванной глаза Генри снова привыкали к темноте, но теперь было легче благодаря мягкому свечению ночника в прихожей.

Мальчик ясно видел Дэйва, когда тот раздвигал занавески в изножье кровати. Лунный свет лился внутрь, окутывая его прохладной синевой.

Когда Дэйв открыл окно, Генри увидел сзади него темную наблюдающую фигуру. Человек-тень вышел на лунный свет, и Генри отчетливо увидел лицо — двухцветные черты носа, скул, губ и подбородка. И глаза цвета серебряных монет.

В комнату ворвался прохладный ветерок. Дэйв снова сел на край кровати Генри.

— Я слышал, как ты говорил, сынок. Это… — Он осекся, но затем продолжил. — Это был твой папа? Папа снова здесь?

Генри смотрел на дядю, но не отвечал. Он увидел приближающуюся тень своего отца. Увидел, как темная рука потянулась к плечу Дэйва.

Генри крепко зажмурил глаза.

«Папа, нет!»

Когда мальчик открыл их, темная фигура исчезла, и Генри вздохнул с облегчением, благодарный, что отец вернулся внутрь, где ему самое место. Дядя Дэйв с любопытством наблюдал за Генри.

— Нет, дядя Дэйв, — ответил Генри и пожал плечами. — Наверное, просто странный сон.

Дэйв заметно расслабился, накопившееся напряжение спало с его плеч. Он выдохнул и улыбнулся.

— Тогда ладно. Давай, засыпай.

Дэйв встал и направился к двери, затем обернулся. Ночник горел позади него, теперь превратив в тень дядю.

— Ты же знаешь, Генри, твой папа любил тебя. И если он с тобой, это хорошо, это означает, что он все еще жив в твоем сердце. Ты ведь понимаешь?

Генри увидел темную фигуру отца, стоявшего в холле позади дяди, прислонившись спиной к противоположной стене и скрестив руки на груди. Под мерцающими серебристыми глазами изогнулась ухмылка.

— Понимаю, — тихо ответил Генри и отвернулся от двери, чтобы уснуть.

7