Дитя Тьмы и Света (СИ)

Ингрид энергично покачала головой, заглянула налитые кровью глаза, а может даже глубже и улыбнулась так широко и ласково… В эту секунду Эдвард Хайд пожелал больше никогда не лишаться статуса личности. Нет, он больше никогда не вернется в темницу, где раньше томился в ожидании пока его тюремщик пожелает дать ему амнистию, но только для того, что напугать очередного оппонента или напиться в кабаке.

Герои заманили Хайда в город, как и просила Роза. Альтер-эго Джекила был вне себя от ярости, когда услышал, что Хранительница до сих пор жива.

«Призрак не смог. Дочка Темного приняла его уродство. Если хочешь что-то сделать, то делай это сам!»

Реджина и Эмма с помощью магии удерживали Хайда столько, сколько могли. И вот им на помощь подоспела Роза.

— Эдвард! Хватит, слышишь? Давай все нормально обсудим.

— Нормально? — лицо Хайда от злости почернело и так страшно исказилось, что Роза забеспокоилась за его состояние. — Ты — исчадие АДА! Из-за тебя все! Ты вселила мне надежду, что я смогу жить по-человечески! Демон под ангельской внешностью! Пела мне слащавые песенки, говорила о доброте души! А что в результате? — Хайд увернулся от магической атаки Реджины и с ревом накинулся на Розу. Девушка лишь взглядом остановила его и подошла достаточно близко. Румпель, Белль и Эрик наблюдали за ней со стороны.

— Ну что? — процедил Хайд, глядя на Хранительницу. — Не терпится снова засунуть меня в тело Джекила?! Чтобы окончательно добить, чтобы я сошел с ума?! Так давай, чего ждешь?

— Я никогда не хотела вас с доктором соединять снова. Поверь. Я видела, как отчаянно ты хотел и хочешь жить. Но тот случай с Мари…

При упоминании этого имени Хайда передернуло. Мари была актрисой в том самом театре, в котором Роза под видом Ингрид выступала. Именно она познакомила в ту роковую ночь Хайда с Мари. Рыжая, красивая, уверенная в себе молодая женщина сразу обратила внимание на этого странного, таинственного джентльмена. Они встречались не так часто, как Эдварду хотелось. Тем более после того, как доктор Джекил понял, что начал постепенно утрачивать контроль над превращениями. Хайд бунтовал все сильнее, его бесила ненависть Джекила к нему! Но в короткие моменты свободы Хайд проводил в театре, где украдкой наблюдал за репетициями, как влюбленный мальчишка. Но Мари оказалась не только красивой, но и очень ревнивой. Ей не нравилось то, какое воздействие оказывала Ингрид на Хайда своим голосом. И однажды она закатила ему скандал. Кричала, кричала, а Хайд впитывал все эти отрицательные чувства, пока чаша не переполнилась, и на Мари огромным бумерангом обрушилось безумие альтер-эго Джекила. Он наносил женщине удар за ударом, ликуя и упиваясь своей силой и злобой, что переполняли его изнутри. Лишь когда мужчиной начала овладевать усталость, он очнулся и в полной мере осознал, что только что наделал. Изуродованное лицо Мари было бледным, кровь была на полу, на одежде несчастной, на руках Хайда. Не выдержав этой картины, он бросился бежать с места своего разгула ликуя и трепеща одновременно.

— Я убил ее! Ты слышишь?! — орал Хайд, пытаясь вырваться из объятий заклинания Розы. — Нет во мне ничего человеческого! Я просто демон, спущенный с цепи!

Хранительница покачала головой.

— Демон не стал бы испытывать тех чувств, что испытал ты. Демон не стал бы спасать меня от насильника. Не стал бы советовать не петь больше песни о страсти. «Вам больше идут нежные образы» — вот что ты сказал мне. Помнишь? И ты не убил Мари. Я успела ее исцелить. Все, чем она тогда отделалась — психологическое потрясение. Когда в больнице я спросила ее о тебе, она захлопала глазами, не понимая о ком идет речь. Тогда я бросилась в дом доктора Джекила, но там было пусто. Я опоздала — папа уже отправил вас в Страну Нерассказанных Историй. — Роза замолчала, переводя дыхание и выпуская Хайда из объятий заклинания. — Прости меня, Эдвард… Я лишь хотела, чтобы ты стал человеком…, а не частью. Раз уж так случилось, и вы с доктором теперь живете порознь, так не лучше ли примириться? Хотя бы сейчас, когда вы видите друг друга.

Эдвард Хайд и Генри Джекил посмотрели друг на друга так, словно видели друг друга впервые.

— Вы — части одного целого. — Продолжала Роза, встав перед ними. — Даже разделившись, в вас остается частичка друг друга. И когда одна из сторон брала верх, я видела Хайда в Джекиле, а Джекила в Хайде. — Она посмотрела на мужчин с надеждой. Она чувствовала, что сила нарастает, кто-то шепчет ей что делать. — Что скажите, господа?

Джекил нервно переступал с ноги на ногу, потом все же подал голос, обращалась к темной половине.

— Эта женщина… Мари? Ты любил ее?

— Всей душой. — Признался Эдвард Хайд.

— И из-за нее ты так рвался наружу… Я должен был знать.

Мужчины посмотрели друг на друга снова, и тут Роза почувствовала как ее нутро переполняет сила. Эти двое больше не чувствовали друг к другу ни отвращения, ни страха, ни ненависти…