Дитя Тьмы и Света (СИ)

Утром следующего дня я неспешно прогуливался среди серости и тишины. Нет, это был не Париж в дождливую погоду, а мой оперный театр. Сгоревший… Да, два года прошло после того пожара. С тех пор я ни разу не заглянул сюда. Странно, но разглядывая сгоревший почти до тла зрительный зал, ложи и сцену, я только сейчас испытал чувство отдаленно похожее на сожаление. И почему оно пришло спустя столько времени? Когда уже в нем нет никакого смысла. Ну, лучше поздно, чем никогда. Зачем я поджог оперу? Это был мой дом, место, где я раскрыл свой талант, обрел друга, ученицу и первую любовь. Первую? Ха, первую и… От моих тихих шагов испуганно вверх вспорхнул голубь. Единственные теперь обитатели Опера Популлер. Ну и я с Розой. Кстати, о ней… Я посмотрел на часы. Девушка не опаздывала еще, но я все равно нервничал. Я оставил ей записку, что буду ждать ее в опере. Ученица давно просила меня показать все, чем я жил в прошлом. Но я все отнекивался, переводил тему разговора. Я не хотел подниматься и снова видеть то место, где из-за моей оперы «Триумф Дон Жуана», оперы, что была воплощением огня, бури и отчаяния, в объятьях стихии оказался мой дом. Но уныние, в котором находилась Роза последние дни, заставили меня передумать.

— Маэстро?

Я обернулся. Роза стояла там, где не так давно была оркестровая яма. Вид у нее был… грустный, но это не портило ее красоты. Зеленый цвет платья подчеркивал золотые блики на волосах.

— Ты пришла…

— Конечно. Как я могла не прийти? Вы же пригласили меня на экскурсию по опере. Я давно этого дня ждала. — Девушка подошла к груде обгоревших досок, которые когда-то были креслами и осмотрела верхние места. — Итак, где здесь ложа №5?

— Хочешь посмотреть? Тогда прошу. — Я протянул Розе руку, и мы вместе поднялись на этаж выше. Я шел, и картины прошлого, как приведения, мелькали перед глазами. Лицо стало влажным, не смотря на то, что в театре было холодно. Но я не мог при Розе проявить слабость. Нужно быть сильным, чтобы вернуть этому необычному цветку его былой задор и цвет.

— Вот мы и пришли. — Объявил я, толкая дверь в любимую ложу. Дверь с грохотом упала, и поднялся столб пыли.

— Фух, как давно тут не проходила мокрая тряпка. Спасибо, — попыталась улыбнуться Роза, когда я, как джентльмен, жестом пригласил ее войти в ложу. — А вообще, не понимаю, чего вы так прицепились к этой ложе? Что в ней такого?

Я не стал отвечать, да это было и не нужно: Розе открылся вид на весь зрительный зал. С моей ложи она хорошо видела сцену, даже кусочек закулисья. Она с минуту смотрела на все это, потом обернулась на меня. Глаза ее, зеленые, как луговая трава, засияли восхищением.

— Так вот она значит какая — знаменитая ложа №5, Ложа Призрака… Маэстро, это невероятно! Правда! Даже после пожара это место… Оно прекрасно!

Я про себя торжествующе улыбнулся: получилось! Его ученица снова веселая. Но надо закрепить успех.

— Хочешь посмотреть еще? — Роза кивнула, и мы под руку, спустились за кулисы.

Я водил ее по коридорам и с видом знатока и «директора» рассказывал, что и где находилось. Смешил историями с балеринами, которые видели мою тень и визжали, как резанные свиньи, не забыл о Карлотте и ее «ква» во время оперы «Иль Мотто». Тут уж Роза хохотала, как ребенок: громко и с душой.

— Вы… вы серьезно? Она правда квакнула прямо на сцене? — спрашивала она, не переставая смеяться. Я лишь молча кивал, улыбаясь ее веселью.

— Простите, я просто как представлю… это. — Роза посмотрела мне в глаза. Нет, не мне, а сквозь меня. На ее лицо опустилась невидимая вуаль фантазии, она видела что-то другое перед собой сейчас, не меня.

— Знаете, учитель, может сейчас кажется, что это место такое пустое и одинокое. Но я чувствую запах грима, дешевых сигар, алкоголя… Слышу смех юных балерин и пошлые шуточки нетрезвой труппы. Зал наверняка еще помнит ароматы дорогих духов, кислинку и шипение шампанского, смех и перешептывания сливок общества…

Я слушал и смотрел на свою ученицу, не зная, что сказать. Порой она замечала то, что ускользало даже от моего взора.

— Может выйдем на сцену? — предложил я.

Девушка вздрогнула, видимо мое предложение вывело ее из состояния меланхолии.

— Пойдемте. Учитель… можно вопрос?

— Конечно. — Я поправил перчатку на левой руке.

— Я уже давно просила вас устроить мне экскурсию в Опера Популлер, но вы отказывались. Что заставило вас изменить решение?

Бах! Ловушка захлопнулась! И что отвечать? Нет, я не могу испугать ее правдой… смутить (все время забываю, что она ничего не боится!). Что же делать?

— Маэстро? — Роза наклонилась в мою сторону. Мы остановились в коридорчике, где до сих пор висели лоскуты от занавеса.

— Почему? — я шумно выдохнул. — Понимаешь, во всем, что тут произошло, виноват я. Ну, ты знаешь. Мне… страшно было подниматься в прошлое, где только боль, крики и… — я замолчал, потому что Роза взяла меня за руку. Темное, узкое помещение и мы с ней так близко друг к другу… Я смутился, глаза девушки напротив, ее искренняя улыбка заставляли мое сердце стучать быстрее. С трудом, проглотив ком в горле и прокашлявшись, я вышел на сцену.