Дитя урагана

А еще через несколько минут нас уже целовали и обнимали мама, Алан, всевозможные тетушки, кузины и друзья, которые пришли нас встречать. В этой возбужденной суматохе и суете вокруг багажа я думала лишь о том, какое счастье снова вернуться домой.

32

Да, вернуться домой было просто чудесно.

После того как отшумели вечеринки и встречи с друзьями и родственниками, омраченные только отсутствием Найджела и нашей тревогой за его судьбу, потому что вести с фронта по-прежнему приходили удручающие, мы посвятили себя уходу за Би и подготовке к новому большому событию в жизни нашей семьи — рождению ее ребенка.

Мама и Би, беззаботно болтая, шили приданое для младенца. От меня как по части шитья, так и по части обсуждения предстоящих родов толку было немного, и я решила испробовать на них некоторые из кулинарных рецептов, которым меня научили во Франции. Наш милый Алан всегда восклицал, пробуя мои «омлеты по-провансальски» и жареных цыплят:

— Что за чудесная стряпуха стала наша Джуля!

И вдруг совершенно неожиданно меня начали наперебой приглашать на вечера и приемы по случаю присуждения мне премии Ходдера и Стоутона.

Мельбурнские писатели и художники устроили в «Кафе франсэз» обед, на котором председательствовал редактор «Геральда» мистер Дэвидсон. Меню было разукрашено акварельными картинками и рисунками из «Пионеров», и этот вечер, где собрались вместе мои друзья из редакций и студий, стал одним из самых памятных в моей жизни, потому что свидетельствовал о добрых товарищеских чувствах ко мне. Только Хильды с Луи и Вэнса с Нетти не было. Они жили в Эмералде, около Данденонгов, и не представляли себе, как меня огорчит их отсутствие. Я догадалась, что они были не особенно высокого мнения о «Пионерах», и, конечно, вполне справедливо. Луи потом сказал мне, что это «пустая болтовня, которая пришлась кстати», и, как всегда, попал в самую точку. Однако ничто не могло омрачить очарования этого волшебного вечера, великодушия и веселья, с которыми писатели отпраздновали успех своего собрата по перу.

Мама понимала, что означает для меня это событие. Она любила плести хонитонские кружева, этому искусству научила ее одна аскетическая благородная старушка, принадлежавшая к секте «Плимутских братьев». Миссис Сэллоуз была родом из английской деревни, из семьи нотомственных кружевниц. Ее религия считала греховным всякое увлечение «тщетой этого грешного мира», и все же в тайном стремлении к прекрасному она плела своими искривленными пальцами тончайшую паутину кружев. Когда мама сплела первый кружевной воротник, она сказала, что отдаст его Би или мне для подвенечного платья — той из нас, которая первой выйдет замуж. Би часто говорила, смеясь, что выйдет замуж только для того, чтоб поносить эти кружева. У нее было несколько воздыхателей еще до того, как звезда Пэка засияла на ее горизонте, и я знала, что она сможет без труда получить награду. На ее подвенечном платье красовались чудесные мамины кружева.

И вот пока меня не было дома, мама сидела со своей маленькой круглой подушечкой, коклюшки жужжали и пели у нее под руками, и она плела новый кружевной воротник — для меня. По собственным ее словам, она надеялась, что «в один прекрасный день мой дружок приедет и мне придется выйти за него замуж».

Милая мама, она боялась, что сердце мое разбито и что я страдаю из-за несчастной любви.

— Но я не хочу ни с кем обручаться, — уверяла я ее. — Я обручена со своим трудом.

И вот в тот вечер, когда был устроен этот чудесный прием в мою честь, она дала мне воротник украсить платье, словно это был подвенечный наряд.

— Если ты не хочешь стать женой и матерью, моя дорогая, — сказала она горестно, — можешь надеть эти кружева сейчас.

Кабинет министров штата Виктория устроил в мою честь завтрак. Члены кабинета повезли меня на аэродром осматривать новые самолеты, предназначенные для участия в боевых действиях. На одном из этих самолетов лейтенант Эддисон впервые поднял меня в воздух. Я была прикреплена ремнями к сиденью позади пилота, ничто не отделяло нас друг от друга и от безбрежного пространства внизу. В те дни полет был еще новинкой, и некоторые из толстобрюхих политиканов, приехавших с нами, откровенно опасались доверить свои драгоценные туши столь хрупким на вид бипланам. А я наслаждалась собственной отвагой и волнующим полетом над морем на крыльях огромной птицы.

Я рассказала об этом в письме к Хьюго. Спустя несколько месяцев он написал, что мне удалось полетать раньше, чем ему, и что он договорился с пилотом, чтобы тот поднял его в первый раз в воздух. Все произошло удивительней, чем в романе: пилот, с которым он полетел там, в Палестине, оказался тем же самым лейтенантом Эддисоном, кружившим со мной над заливом Порт-Филиппа!

Правительство штата выдало мне шестимесячный бесплатный билет на проезд по железным дорогам штата Виктория. От правительства Нового Южного Уэльса я также получила шестимесячный бесплатный билет на проезд по тамошним дорогам.